Уже почти неделю в замке Флюсскёниген заметно прибавилось народу. Розмари была рада, что король исполнил обещание и вскорости после получения его ответа она уже встречала своих прекрасных племянниц на пороге замка. Она не видела их с новогодних празднеств, и признаться, ей было стыдно. Она обещала присматривать за ними, но дела герцогства не всегда позволяли ей часто и подолгу посещать дворец короля, где, впрочем, ее саму очень радушно встречали, потому, выпросив высочайшего позволения, они пригласила их погостить.
Герцогиня с приездом ее племянниц заметно посвежела и походила не столько на их тетку, сколько на их сестру. Они очень много времени проводили вместе, и внутри замка и в чудесном саду, столь любимом детище герцогини, выращенном ею на основе уже существовавшего здесь. Замок и впрямь ожил с появлением Фриды и Эльзы, а Северин, в конец обезумевший от радости при виде обожаемых им двоюродных сестер, вовсе расшалился и практически отбился от рук учителей. Но мать его ругала гораздо мягче, чем прежде, да и малышу было полезно немного передохнуть от занятий, к которым, он, к слову, относился довольно серьезно для своего возраста. Именно этого беззаботного счастья им и не хватало. В замок вместе с той самой теплой, очаровательно-душистой и такой девически-юной поздней весной пришла жизнь.
Помимо племянниц в гостях здесь был и старый Уго Сильберштейн, отец Розмари. Он, приехавший повидать дочь, был удивлен увидеть на ступенях замка не только сияющую Розмари, но и улыбающихся принцесс. Барон не мог налюбоваться внуками, то бегающими по саду, то играющими с воздушными змеями, то еще что-то устраивавшими, к которым порой присоединялась и его младшая дочь, и украдкой стирал слезы, вспоминая свой некогда большой и счастливый дом, где выросло три дочери, а его красивая супруга, ныне дожидавшаяся его в ином мире, буквально источала жизнелюбие и энергию. Розмари очень любила своего отца, жалела, что он все же остался почти один в их доме, и с ужасом ждала момента, когда глаза этого человека закроются навсегда. Чтобы взбодрить его и порадовать всех, женщина решила устроить семейное торжество в честь его дня рождения и просто в честь весны. Он, конечно, отнекивался, но разве мог он долго сопротивляться напору дочери и внуков? Розмари была рада и с головой погрузилась в подготовку. Она долго была в трауре, а после не решалась что-то устраивать, и ее собственный день рождения недавно прошел очень тихо. Так почему бы сейчас не повеселиться? Ведь Розмари так любила танцевать, так любила музыку, но почти на пять лет как-то забыла об этом.
И вот, приглашения разосланы, меню составлено, музыканты приглашены, танцы подобраны, и легкость и счастье, захватившее всю ее, было таким же неподдельным, как и радость ее племянниц. А потрудились они на славу - замок, и без того чистый и красивый, сиял чистотой, все блестящее было натерто до блеска, ковры и гобелены вычищены и выстираны, и три женщины то и дело проходили то тут, то там, довольные работой. Оставалось дождаться.
Розмари поднялаcь ни свет, ни заря.
Впрочем, особенного желания спать ночью не было и так, и она всю ночь ворочалась, поднималась, гуляла по своей комнате, измеряя ее длину шагами, утопая босыми ступнями в ковре на полу. Даже распахнула окно, любуясь видами и ароматом ночного сада. Она волновалась, будто ребенок перед Рождеством, дрожа и изнывая от сладкого предвкушения праздника. Ожидание было томительным, но оно и делало само торжество слаще. Впрочем, хоть на дворе почти что лето, а ей не пять лет, а ее сыну, и торжество готовить пришлось ей лично, она не унывала.
Не велев будить племянниц, пока не придет портная с их приготовленными платьями, Роз отправилась на кухню, уточнить и сверить список блюд и список персон. Она не любила, когда что-то выпадало из-под контроля, и не любила импровизировать. Сладостное предвкушение перемешивалось с страхом того, что что-то пойдет совсем не так, как надо. Возможно, поэтому она была чуть резка с утра с прислугой,хоть и после ощутила укол вины. Вино пока не было доставлено, что ей не понравилось, но кастелян заверил ее, что все будет к обеду. Все остальные продукты уже или были готовы для более свежих блюд, или уже были задействованы в приготовлении тех, что требовали времени. Удовлетворившись с кухней, Роз прошуршала платьем в сторону сада, где устанавливали столы и возводили навесы. Ей очень понравилась идея принцесс устроить бал и ужин в саду, благо, размеры его позволяли. И правда, майский сад, освещенный луной и множеством свечей и факелов, музыка, вкусная еда и танцы - что могло быть чудеснее?
Все было готово и ждало отмашки герцогини, чтобы быть накрытым, приготовленным и выставленным гостям, которые, к слову, скоро уже должны были бы начать прибывать. Малая часть уже была размещена, но оставались еще некоторые родственные семейства, которых ждала Розмари и Северин в частности, поскольку там были дети, а юному герцогу недоставало товарищей для забав.
Пока герцогиня замерла с садовником, подбирая нужные оттенки и разновидности цветов, к ней подошла ее камеристка.
- ваша светлость, принесли платья, велите подать примерить и позвать принцесс?
Отложив букет, Розмари улыбнулась и кивнула, направляясь в замок.
- Да, Сара, зови конечно. Куда ты ее провела?. - произнесла женщина, по дороге успев опробовать приготовленный соус, столь любезно поднесенный поваром.
- в вашу гостиную, ваша светлость.
- Отлично!...да, только чуть-чуть добавьте соли. А так прекрасно! - лучезарно улыбнулась Роз, отвечая и той, и тому, и, подняв юбки, бегом пустилась по лестнице наверх, будто совсем маленькая девочка в преддверии первого бала. Настроение у нее было очень озорное и веселое, и, чуть не снеся на повороте служанку с бельем, женщина, ловко ее обогнув, с хохотом побежала к себе, оставив ту в недоумении.
Наконец, замерев у дверей своей гостиной и переводя дыхание, герцогиня напустила на себя степенный вид и вошла внутрь, сразу заметив платья. Они и правда были чудесны, И Роуз, слушая болтовню портной, ее почти не слышала, наслаждаясь ощущением ткани в руках, сжимая платье, как драгоценность. Наконец, раздевшись с помощью камеристки, женщина облачилась в нежно-розовое платье и покружилась, хохоча. Она ощущала себя очень красивой и счастливой.