Здесь, в саду Флюскёнигена, особенно остро чувствовалось дыхание стремительно приближающегося лета. Оно ощущалось во всём –  в тёплой погоде, в птицах, активно  щебечущих свои мелодичные песни. И, конечно, в растениях. В цветущих деревьях, аккуратно постриженных заботливыми руками замковых садовников кустах, и конечно, клумб с распустившимися цветами, наполняющих воздух сада одуряющими ароматами.

Хотя настоящее лето - тот первый июньский день, что официально считается началом самого жаркого времени года – Эльза должна была встретить не в Айнрехте. Вскоре отец вместе со свитой отбывал в Аллион, на свадьбу короля Дейрона Первого и герцогини Авелин Фортеньяк. Принцесса, как и полагалось ей в таком случае, должна была присоединиться к королю Франциску в этой поездке.

И хотя увидеть Аллион, так хорошо знакомый Эльзе по книгам, ей очень хотелось, мысли о том неимоверном количестве гостей, что съедутся в Рэдфорт, вызывало у девушки тихую тоску. При таком скоплении знати трёх королевств, что обещала почтить свадьбу своим присутствием, Эльза точно знала, что будет чувствовать себя крайне неуютно. Одно радовало девушку – на свадьбах большинство внимания всё же приковано не к высокородным гостям, а к молодожёнам. Тем более в таком случае, когда жених имеет настолько высокий титул.

Мысли о визите в соседнее королевство хоть и занимали голову юной принцессы, всё же меркли перед происходящими в её жизни событиями. Всё началось пару дней назад, когда Грета, прислуживавшая принцессе девушка, передала Эльзе чудесный букет алых тюльпанов. На вопросы растерянной принцессы о личности дарителя, Грета только отводила глаза в сторону и проговаривала, что, мол, это был чей-то слуга, пожелавший оставить в тайне имя своего господина.

О том, что служанка в разговоре со своей хозяйкой не до конца искренна, Эльза догадывалась, но, пребывая в смятении после неожиданного подарка, не стала давить на Грету, стремясь добиться от той правды об отправителе цветов. Да и не в характере принцессы было поступать подобным образом.
Поэтому Эльза только поблагодарила служанку за доставленные тюльпаны да приказала поставить букет в воду. И вечером, перед сном, долго любовалась нежданным подарком, жалея, что оставила в Айнрехте принадлежности для рисования – красота сорванных цветов мимолётна, но если запечатлеть её на холсте, то можно оставить рядом с Эльзой навсегда.

Но каково же было удивление принцессы, когда на следующий день Грета вновь передала ей букет. А затем небольшую серебряную брошь в виде ландыша, с цветами-аметистами. Эльза долго рассматривала её, не зная, как поступить – приколоть к платью, убрать подальше, найти способ вернуть отправителю? Так знать бы ещё, кому возвращать. Разве что через Грету попробовать это сделать… Эльза, так ничего и не решив, положила украшение в оставшуюся от матери резную деревянную шкатулку.

Туда же вскоре отправилась и пара доставленных Гретой посланий. В красочных выражениях описывавших отношение их отправителя, пожелавшего остаться неизвестным, к ней, Эльзе Манхайм. 

Принцесса, читая их, испытывала смесь противоречивых чувств. Смущение, удивление, растерянность. Недоверие – Эльзе казалось, что единственными вещами, хоть как-то выделявшее её на фоне остальных придворных девушек, были ярко-рыжие, невольно притягивавшие к себе взор, волосы, да высокий статус дочери короля. А в сравнении с Фридой девушка казалась сама себе только лишь бледной тенью, проигрывавшей сестре во всём.

Но хотя Эльза упорно не желала признаваться в этом даже себе, на душе у девушки при мысли, что она может, хоть на секунду, вызвать чей-то интерес, становилось тепло. А ещё персона загадочного поклонника вызывала в душе Эльзы вполне ожидаемый интерес. Принцесса, терзаемая любопытством, активно размышляла на эту тему, но к какому-то однозначному  выводу прийти так и не смогла.  Личность таинственного воздыхателя оставалась для Эльзы неизвестной. Хотя, конечно, ничего не мешало ей поговорить ещё раз с Гретой – аккуратно и осторожно. Вдруг она всё же его знает? А если не знает, то наведёт, её, Эльзу, на какие-то мысли?

Девушка очень желала поговорить с кем-нибудь, посоветоваться. Что ей делать, как поступить? Как Эльза должна себя вести? Но с кем можно пообщаться на эту довольно щекотливую тему, принцесса не знала. Раньше, несколько лет назад, желая разговора по душам, она шла либо к матери, либо к Фриде. Но мать мертва. А Фрида... В последние пару лет Эльза совсем от неё отдалилась.
Может, спросить совета у тёти Розмари?

Эльза решила постараться отнестись к ситуации как можно более спокойно. Сесть и спокойно подумать, постараться отбросить в сторону эмоции и разложить всё по полочкам. Привести в порядок растрёпанные чувства и мысли. Она решила сделать это в саду Флюскёнигена, упоительно красивом в своём майском цветении.

Принцесса прихватила с собой вышивку. В деле приведения мыслей в порядок рукоделие всегда служило ей хорошим подспорьем. Пока руки методично, стежок за стежком, вышивают нужный узор, ничто не мешает полностью погрузиться в сложные раздумья.

Удобно расположившись в перевитой плющом беседке и расправив надетое сегодня скромное светло – зелёное платье, Эльза взяла в руки рукоделие. Она уже было полностью погрузилась в вышивание, как внезапно заслышала чьи-то шаги. Принцесса отвлеклась от своего занятия и слегка приподняла голову.

Эльза сразу же узнала своего нежданного визитёра. Дитмар Эдингер. Принцесса смутно помнила ещё его посещение отцовского двора – и представление королю в качестве нового герцога Нордхейма. Тогда он оставался для принцессы одним из многих вассалов короля Франциска.

Но несколько дней назад, на балу, устроенной тётушкой в Флюскёнигене, принцесса несколько поближе познакомилась с герцогом. Дитмар произвёл на неё впечатление умного и образованного человека, а беседа с ним на балу чем-то неуловимо отличалась от тех бесконечных вежливых диалогов, и хоть и красивых, но мало чем отличающихся друг от друга речей, которые имела обыкновение вести с Эльзой многочисленная ардонская знать.

Вот только сама Эльза не была уверена, что хоть как-то запомнилась герцогу Эдингеру. Разве что только тем ужасным танцем на балу, когда принцесса, как ей казалось, словно бы превзошла сама себя в неуклюжести. Девушка была уверена, что теперь, его светлость, встретив на очередном празднестве рыжую принцессу, пригласит её на танец только и исключительно ради приличия. И хотя Эльза не любила танцы, этот факт её чем-то неуловимо расстраивал…

- Разумеется, ваша светлость. Ваше присутствие вовсе не в тягость мне, - Эльза отложила вышивку в сторону и слегка улыбнулась. Сейчас она одновременно и кривила душой и, говорила от чистого сердца. Да, спокойно поразмыслить в беседке над этой странной, новой и необычной для девушки ситуацией уже не получалось. Прямо сейчас, по крайней мере. Но присутствие герцога, хоть и сковывало и немного смущало Эльзу, всё же было приятно ей. 

- Угадать? – слегка растерянно переспросила принцесса. – Но я с радостью расскажу вам сама…, - Эльза вновь взяла в руки рукоделие и немного развернула его в сторону Дитмара, показывая поближе.  – Это цветы… Я хотела изобразить залитые солнечным светом подсолнухи, - принцесса всегда любила эти простые, но такие яркие, цветы. –  Наверное, мой выбор для вышивки чересчур банален, - немного задумчиво проговорила принцесса, слегка проведя кончиками пальцев по норовившей смяться ткани, выпрямляя её.

Всего лишь цветы. Эльза действительно считала свой выбор довольно заурядным, хотя многие из знатных дам и украшали свою одежду растительными узорами.

Грета оказалась рядом внезапно для принцессы. Поклонившись, она странно замялась, слегка замешкавшись перед Эльзой. А затем Грета протянула принцессе бархатный мешок. Эльза заметила, что перед тем, как сделать это, служанка покосилась на Дитмара. Видимо, решила принцесса, Грета раздумывала, передать ли посылку для госпожи как можно быстрее, или повременить, дожидаясь, пока милорд покинет её общество. Но почему? Может быть, внутри то, что не мешало бы оставить в тайне?

Например, очередной подарок загадочного поклонника? Эльза решила, что в подобном случае ей не стоит открывать его в присутствии герцога. Мало ли что там может оказаться? И мало ли что милорд герцог мог подумать, увидев это загадочное «нечто»?

- Ваше Высочество, вам просили передать, - верёвка, стягивающая горловину мешка, развязалась. Эльза увидела край плотно свёрнутого добротного холста, ещё не загрунтованного и не натянутого на раму. Похожий принцесса часто использовала в своих художественных изысканиях.

Глаза Эльзы радостно вспыхнули, и она поспешно задавила рвущуюся наружу улыбку. В Эрнсте ей нравилось, действительно нравилось. Да и скучать не приходилось – занятий находилось много. Но возможности, расположившись за мольбертом, писать картины – где более аккуратными, а где и быстрыми и слегка небрежными мазками, Эльзе действительно не хватало.

- Благодарю тебя, Грета, - проговорила Эльза, наблюдая, как ловко Грета возвращает завязку мешка на место. – Будь добра, отнеси это в мои покои, - Эльза решила, что внимательно рассмотрит содержимое  мешка после, вернувшись из сада.

- Я слышала о вашем внезапном недуге, милорд, - Эльза, слегка осмелев после такого странного и заинтриговавшего её появления Греты, посмотрела на Дитмара. – Надеюсь, что с вашим здоровьем всё более благополучно? – девушка действительно расстроилась, узнав о внезапном недомогании герцога. Сначала неуклюжая принцесса, потом болезнь – словно бы бал и следующие за ним дни были для герцога полосой неудач – так казалось Эльзе.

- Мне не доводилось слышать об этом веровании, - девушка взглянула на рукоделие. Тянущиеся к солнцу, словно стремившиеся полностью напитаться его светом, цветы. Стежки ровные и аккуратные, не одна нить не стремится выбиться из работы. Не то чтобы Эльза была великой вышивальщицей, но за свои шестнадцать лет уже успела изрядно набить руку в этом нелёгком женском деле. – Может, если счастье приносят лепестки подсолнуха, то на его изображение это распространяется тоже? –  немного задумчиво проговорила Эльза, склонив голову. Она знала о том, что язык цветов сложен, каждое из растений имеет своё значение – но никогда не разбиралась во всех тонкостей смыслов, нюансов и значений.

Герцог смотрел в глаза Эльзы, и девушка испытывала странные, двойственные чувства. Принцессе хотелось смутиться и отвести взгляд в сторону – и одновременно продолжать глядеть в глаза Дитмара.

- Я действительно рада, ваша светлость, что с вашим самочувствием всё хорошо, - на душе у принцессы стало легко-легко, и она улыбнулась – широко и открыто, так, как мало кому улыбалась, привыкшая держать все свои эмоции при себе. Но Эльза быстро справилась с собой, и следующую фразу произнесла уже другим тоном – больше похожим на тот, которым она привыкла вести изысканные светские диалоги. – Надеюсь, что подобный случай более не повторится с вами.

Разговор о чьём-либо самочувствии девушка поддерживала уже много раз – в Айнрехте ли, или в каком другом месте, куда её семья наносила визит. Но спокойная, вежливая улыбка –чаще всего это было всё, что мог видеть в диалоге с принцессой её собеседник. Если, конечно, он не был членом семьи, любимой няней, или, например, парой ближайших фрейлин Эльзы.

И девушка не знала, почему сейчас реагировала по-другому - более живо, более эмоционально. Это всё эти странные подарки неизвестного так действуют на меня. Выбивают из равновесия. Да, это точно они, - объяснила Эльза сама себе.

- То, что занимает в этот момент моё воображение, - девушка отвела взгляд от Дитмара и развернула голову в сторону выхода и устремила свой взор на цветущую рядом яблоню, усыпанную белоснежно – белыми цветами. Это позволило Эльзе немного – насколько это можно было себе позволить в не таком большом пространстве беседки – отвлечься и направить свои мысли в сторону искусства. – Это могут быть горы в лучах заходящего солнца, изображение какой-то легенды, или цветочный букет, - Эльза заправила за ухо выбившийся локон рыжих волос – её давняя, давно выработанная, привычка.

- Я… Вы льстите моим танцевальным способностям, милорд, - только и смогла выдавить из себя девушка. Принцесса замялась, растерялась и не знала, что должна ответить на слова Дитмара. Вопреки словам герцога Нордхейма, девушке совсем не верилось, что она могла произвести сколько-нибудь сильное впечатление на герцога. Положительное уж точно. Может, он просто достаточно вежлив и учтив, чтобы держать все негативные эмоции от встречи с Эльзой на балу при себе, и не показывать их ей?

Эльза, не успевшая ответить на слова Дитмара, долго смотрела вслед удаляющемуся герцогу, пока его спину не скрыла пышная зелень сада. Подарок, который герцог приготовил для неё? Но... зачем? Может, милорд герцог приготовил дары также для тётушки Розмари и Фриды, просто забыл об этом упомянуть? Но тогда почему он заговорил об этом сейчас, в беседке, а не в более официальной обстановке? А может…

Ассоциация со словом «подарок» в несколько последних дней у Эльзы, озабоченной появлением у неё тайного поклонника, сразу же заставляла мысли девушки перескакивать на загадочного дарителя. А не мог ли милорд Эдингер оказаться автором всех этих тайных подарков? Эту идею, настойчиво забрезжившую на краю сознания девушки, было сложно так сразу отогнать.

Эльза взяла в руки вышивку, затем отложила её. Потом встала и сделала несколько шагов по направлению к выходу, сама не ведая зачем. Остановилась, глубоко вздохнула и вновь села на скамью. Вновь взяла вышивку. Сделала несколько стежков, стараясь успокоится. В мысль, что именно герцог мог быть тем, кто присылал подарки Эльзе, упорно не верилось – но очень верить хотелось.

Ей вспомнилась Грета – может, принцесса неправильно истолковала заминку служанки? А может, её, Эльзы, размышления в корне неправильны, и принцесса только зря себе сейчас всё это придумала?
Я всё же должна поговорить с Гретой.

Слуга герцога принёс поднос и поставил его на столике посреди беседки. Принцесса отвлеклась от вышитых подсолнухов, взяла маленькую белую чашку и сделала небольшой глоток чая. Вскоре вернулся Дитмар.

- Спасибо, ваша светлость, - девушка сдержанно кивнула, вновь возвращаясь к привычному своему виду, спокойному и бесстрастному. Затем взяла малиновое пирожное, развернула пергамент и откусила кусочек. Больше из вежливости, не желая как-то обидеть герцога: Эльза не была такой уж сильной любительницей сладкого, а после всех размышлений последних нескольких минут аппетита у принцессы не было вовсе.

Наверное, зря она так разволновалась. Наверное, кто-то другой присылал ей записки, брошь и цветы. Герцог просто, по причине, ускользавшей от принцессы, решил преподнести ей сладости.  А то, что одно из пирожных напоминает тюльпан – простое совпадение.

Эльза просто видит знаки там, где их нет.

Эльза очень сильно старалась оставаться невозмутимой. Она желала казаться спокойной и сдержанной, чтобы её внешний вид, её облик не выдавал тех эмоций, что испытывала девушка в этот момент. Эльза так сильно хотела оставаться спокойной, что даже перестаралась – сейчас её лицо более напоминало застывшую гипсовую маску, слегка подкрашенную. Прямо здесь и сейчас, сидя в этой беседке, в саду, где несколько дней назад впервые увидела Дитмара, принцесса испытывала множество сложных, противоречивых чувств. Как часто она ощущала подобное в присутствии герцога Эдингера! Эльзе хотелось сидеть тут, рядом с Дитмаром, говорить с ним – и одновременно сбежать куда-нибудь подальше, прежде всего от себя, успокоится, занять себя чем-нибудь, чтобы отвлечься от всего.

Пару часов назад её душевное спокойствие нарушал только загадочный поклонник – теперь был ещё и милорд герцог, чьё присутствие так странно действовало на девушку. Никто ещё не просил Эльзу подарить ей что-то – разве что мать, разговаривая с маленькой принцессой, просила подарить ей сплетённый Эльзой венок – более в шутку, нежели всерьёз.

А, может, подозрение, закравшееся ранее в голову Эльзы, всё же верно? И причина всех треволнений – один и тот же человек?

Девушка взяла чашку и отпила из неё, затем вновь откусила пирожное. Вкуса она сейчас практически не чувствовала, и, вздумай сейчас кто-либо попросить принцессу точно и подробно описать его, то ответа бы он не добился – девушка бы попросту не смогла бы этого сделать. Принцесса опять не знала, как ей поступить – согласиться подарить Дитмару свой рисунок, неуверенная, что последний понравится Эдингеру – или отказать герцогу? Но не будет ли это выглядеть слишком грубо? При мысли о том, что Дитмар неверно поймёт девушку, что она, Эльза, расстроит его, внутри у принцессы стало невероятно тоскливо.

Эльза сделала ещё глоток чая. Затем осторожно отставила чашку в сторону, подметив, что сам герцог Эдингер, в свою очередь, чай не пьёт. Почему?

- Я… могу попробовать это сделать. Нарисовать. А позже преподнести, - Эльза решилась. – Вам, -она путалась, металась, говорила короткими, дробными фразами, и ненавидела себя за внезапное косноязычие.

Затем милорд герцог сделал странную, с точки зрения Эльзы, вещь. Отдав необычное, с точки зрения девушки, приказание не пускать никого в сад, он… подал ей руку. И пригласил на танец. Словно бы со стороны, Эльза услышала свой голос, тихий и немного охрипший – словно отвечала герцогу и вовсе не она.

-Да,- Эльза вложила свою руку в ладонь герцога и встала со скамьи. Кажется, она случайно задела лежащие рядом подсолнухи, уронив рукоделие на пол беседки. Затем перешагнула через упавшую вышивку, и выйдя из беседки, вслед за Дитмаром оказалась на залитой солнечным светом поляне.

И вот всё тот же сад, и снова она танцует с лордом Эдингером – но только рядом нет ни танцующих рядом пар, и не играют музыканты, а вместо сумрачного вечера –  ослепительно яркое дневное солнце. Шаг, второй, третий, Эльза делает первые, несмелые шаги. Девушка чувствует кожей тепло солнечных лучей и гуляющий по саду ветер, смотрит в глаза Дитмара, скрытые за стёклами очков, и внутри у неё словно что-то замирает. Эльза не думала, что милорд захочет с ней танцевать – и уж тем более она не ожидала, что случится так скоро. Наверное, она не должна была соглашаться на этот танец, слишком уж он был необычен – Эльза понимала, что танцевать вот так, как танцевали сейчас она и Дитмар, обычно не принято в обществе.

Эльза, сбившись, наступила на ногу Дитмара – как тогда, на балу. Герцог Эдингер попросил Эльзу думать только о танце…  Но она не могла, мысли, слегка беспорядочные, не желали покидать её рыжую голову. Наконец девушка словно бы нашла правильный ритм, движения стали более плавными и менее резкими, и даже на ноги Дитмару она больше не наступала. Но длилось это недолго – Эльза споткнулась и судорожно схватилась за жилет герцога Нордхейма, стремясь выровнять равновесие. Наконец, последнее удалось ей – и смущённая девушка, кляня свою неуклюжесть, отстранилась от герцога, прерывая танец.

- Благодарю вас за танец, милорд, - Эльза отступила на шаг назад, повернулась в сторону и несколько долгих секунд наблюдала за цветущей яблоней. – Зачем всё это, ваша светлость? Почему вы пригласили меня на этот танец? Здесь, сейчас? - принцесса решилась наконец задать вопрос.