[indent] Обычно, после столь удачного дня, а хорош он был всем – и погодой, и азартом охоты, и возможностью скакать целый день, наслаждаясь выносливостью лошади, и победой, в конце-то концов! – Лукас обязательно задержался бы с гостями. Обсудить, подшучивая друг на другом, самые лучшие моменты, посмаковать вкус везения, пополам с вином, или даже чем покрепче, урвать, так сказать, свой час славы – это всё Эдер очень даже любил, совершенно не скрывая, что не свят. Достойно проиграть тоже мог, по крайней мере старался выразить своё уважение даже в случае неудачи, но сегодня, сегодня-то это и не нужно было вовсе.
Однако отказался.
События последних месяцев – от устной договорённости с Алистером Фельсенбергом, до исчезновения, да чего уж там скрываться от очевидного, гибели племянника с невесткой, показали, что время, казавшееся до сил пор Лукасу бесконечным, протекает очень быстро. Очень и очень, стремительно, неуловимо утекает, как песок сквозь пальцы, заставляя ценить каждую минуту жизни и взглянуть на многие вещи иначе.
Ещё весной Лукас посидел бы с гостями, а уж потом попробовал встретиться с Луизой в приватной обстановке, считая, что день, или два ничего не решат и не изменят. Сейчас же он знал, что замок вскоре покинет, а что и как там будет в дальнейшем – никому не ведомо, и буквально ощущал, как маятник времени раскачивается за спиной, всё ускоряя движение.

В кабинет он всё же поднялся, просмотрел полученную корреспонденцию, привычно рассортировав на то, что срочно, что подождёт, и что можно передать секретарю, даже не вникая в смысл. Поймал себя на том, что делает всё особо не задумываясь, руки двигались сами, глаза пробегали по строчкам, и даже смысл, спроси его кто сейчас, Лукас мог бы передать, но мыслями был всё ещё там, у реки, где ветер холодил кожу, а тёплое прикосновение согревало.
Азарт охоты сделал своё дело – разогнал кровь на столько, что Лукас улыбался, закрывая выдвижной ящик бюро на ключ, понимая, что сейчас всё равно пошлёт за леди Фурнье, даже если она отправилась спать, прочла вечерние молитвы и забралась под одеяло, если… Вот если он как раз и намеревался проверить, отодвигая в сторону панель, за которой открывался тайный спуск в библиотеку.

Если только они совпадают в желаниях, чего Лукасу сейчас очень даже хотелось бы. Разделить вечер с человеком, который и сделал этот день для тебя ярким, насыщенным, незабываемым – самое естественное желание.
По библиотеке разгуливали тени – особенно клубились на втором этаже, прячась за стеллажами. Обычные тени, а не те, мистические сущности. Они зарождались от ярких бликов пламени в камине и расползались во все стороны, создавая иллюзию оживления в помещении. Это была совершенно не та компания, которой жаждал граф, но другой не было – в библиотеке оказалось пусто.

Лукас слегка поморщился: "не угадал, бывает", и подошёл к низкому столику, плеснул в кубок вина. Прикинул, отправиться спать или… "Или" имело несколько вариантов, как и "если", оставалось выбрать между соблюдением приличий и прямолинейностью. Где-то на третьем глотке вина Эдер был готов на приличия наплевать и открыто прогуляться по замковым коридорам,  как раз в тот момент, когда расслышал тихие шаги в коридоре и лёгкий шорох. Самый восхитительный в ночную пору шорох – шелест женских юбок, обвивающих стройные ноги и слегка сбивающие шаг.
- Заблудились? – улыбнулся Лукас, поворачиваясь к женскому силуэту, нарисовавшемуся в полутьме дверного проёма. – Я уже хотел отправиться к вам на помощь.

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-12 00:56:00)

# me and the devil
[indent] Были пункты, в толкованиях учения Создателя, с которыми Эдер согласен был не целиком, и не полностью. Конечно, как здравомыслящий человек, к тому же наделённый властью, он об этом благоразумно помалкивал, но, вот, были. Например, в постулате о том, что жить надо скромно, а желать как можно меньше, сосредоточившись на духовном и вполне практических, достижимых целях.
Хотел Лукас всегда много и сразу, неукротимо, мгновенно прикидывая несколько вариантов, с помощью которых желаемое можно получить кратчайшими путями в максимально сжатые сроки. Что было хуже всего – у него получалось. Иногда это опьяняло, застилало глаза, страсть брала верх над разумом, желание покрасоваться, победить, стать в чём-то лучшим толкало на безрассудство, что порой задевало других людей не самым лучшим образом.

С возрастом, набив шишек и оплакав потери, Лукас научился не только сдерживать порывы, но и определять, что достижимо, что нет, а чего желать просто не следует, потому что это может принести к нежелательным последствиям. Или навредить близким. Как всякий светский человек Эдер великолепно уходил от разговора, уводил его в сторону при необходимости, умалчивал или не договаривал. Откровенно лгать не любил, а уж самому себе и подавно. Смысл?
Именно поэтому он прекрасно знал, что хочет остаться с Луизой наедине и отнюдь не читать вместе старинные тексты. Хотя… смотря какие тексты, но это уже возможно позже.
Как-то совершенно незаметно девушка, в неприметном платье, скромно и ненавязчиво появившись в замке, зацепила Лукаса настолько сильно, что сейчас он готов был, как юнец, отправиться по коридорам, разыскивая её комнату. Ощущение подзабытое и будоражаще приятное. Немного наивное, но в пекло все сложные умозаключения, когда на самом деле всё так просто.

Эдер был избалован женским вниманием – признавал, каялся, что грешен, что уж тут поделаешь. Но не жаден, ведь невозможно получить что-либо, ничего не отдавая, и это касалось не только денег, даже скорее не  их вовсе. Вот только отдавая, надеешься на шаги навстречу. Луиза пришла – что само по себе было и подарком, и ответом.
- Я полностью к вашим услугам, - сделав несколько шагов, Лукас остановился возле девушки, - если вам действительно требуется моя помощь.
И протянул второй кубок.
- Будем знакомы… Луиза. А то в прошлый раз вы даже не пригубили.
Сам он допил то, что налил себе раньше и пристроил пустой уже сосуд на резной, но массивный письменный стол.
- Не думаю, что давно канувшие в безвременье умы прошлого смогли придумать что либо, более интересное, чем то, что я вижу сейчас, - улыбнулся он, внимательно рассматривая полоску кружев, украшавшую довольно скромный – на вкус графа, - вырез платья девушки, точёную шею, линию подбородка и чуть приоткрытые губы. – И более привлекательное.
От Луизы маняще пахло – травами, что добавляли в замке в отвар для умывания, ветром и лугом, с горькой нотой дыма костра – это после охоты, чем ещё таким, неуловимо знакомым, исконно женским, но теряющимся в смеси  ароматных масел, - что заставляло вдохнуть глубже и подойти ближе.
- Так вы определились, в чём вам требуется помощь? – Лукаса неожиданно позабавила ситуация. Они достаточно взрослые люди, откровенно знающие, чего хотят друг от друга, но вот правила приличия заставляют их танцевать общепринятые танцы. – Я могу помочь вам выбрать книгу, для чтения перед сном, - и сам же почитать, - смеялись его глаза.
- А ещё я весьма неплох в распутывании всякого рода узлов, - и Лукас потянул за край ленты на шнуровке платья, провёл пальцами по приоткрывшимся ключицам, вверх по шее девушки, заставляя чуть приподнять подбородок, прежде чем поцеловать.
Это было так же приятно, как и на лугу, но иначе. И вкус был иной – пряный, винный, и можно было не торопиться, провести ладонью по спине Луизы, обнимая, мягко притягивая к себе.
- А ещё, -  улыбаясь шире, прервался Эдер, - я знаю много легенд про наши места, всяких там страшных и не очень баек. Выбирайте.

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-12 00:59:53)

[indent] Иногда Лукас жалел, что не унаследовал дара живописца, даже такого несовершенного, каким владел его брат. Потому что прекрасное не вечно, ускользает, словно рассвет, или закат, не важно, а так он имел бы возможность продлить мгновение. Женская красота достойна этого.
Девушка расправила плечи и вздохнула глубже, отчего ткань натянулась, обрисовывая отчётливей формы и изгибы женского тела, заставляя дыхание герцога слегка сбиться с ритма.
Он был весьма не прочь оказать милость, да собственно, и не скрывал своего желания. Пожалуй, в этих скромных кружевах есть своё очарование – Лукас сглотнул, когда от яркой вспышки пламени, - в камине сдвинулось полено, ткань показалась почти прозрачной.
- Так и знал, что вы окажетесь любительницей страшных историй, а не мечтательно-романтичных, - его пальцы, раз уж возражений не последовало, быстро распутывали шнуровку, пока ткань не начала сползать с плеч девушки.
- Но после них действительно бывает сложно уснуть, - Лукас с не меньшим удовольствием наблюдал, как женские пальцы справляются с пуговицами его камзола. Приятно. И тоже весьма возбуждающе. Он дождался, когда ладони Луизы скользнули под камзол, по рубашке, и сам сбросил его на пол.
Сколько же всяких завязок и узлов на женской одежде! Леонхарт с улыбкой кивнул, соглашаясь помочь, хотя Луиза вряд ли видела его жест, и потянул рукава её платья вниз, поцеловав попутно в шею, где закручивались мягкие светлые завитки, было что-то беззащитно трогательное в открытом затылке, когда волосы подняты вверх.
- Обещаю охранять ваш сон до рассвета, если вам вдруг действительно станет страшно, - он присел, ведя ладонями вниз, и помогая гостье перешагнуть через ткань.
- Всегда ведь найдётся, чего бояться в темноте, - тон Лукаса на миг стал серьёзен, но он уже сделал следующее па – впол оборота заглянул Луизе в глаза и подхватил под бёдра, усаживая на стол.
- Только мы не будем, пожалуй, ничего из этого записывать, - широким жестом Эдер сдвинул к краю стопку томов, и часть из них полетели вниз, к одежде, чего никто из них не заметил. Что толку цепляться за прошлое, к тому же чужое, когда своя жизнь, вот она, бурлит, словно горный поток.

Упираясь ладонями в столешницу, Лукас внимательно смотрел девушке в глаза, выравнивая дыхание. Ещё можно было остановиться – если она захочет. Несколько запоздало, но вполне ещё да. Поймал поцелуем губы, прерывая затянувшуюся паузу, скользнул ими по скуле к шее, накрывая ладонью отчётливо выступающую под прозрачной тканью грудь, а потом двумя руками резко, но осторожно, дёрнул кружевной ворот, разрывая тонкую рубашку пополам.
- Купим новую, - поцеловал оголившееся плечо, провёл языком по ключице и округлому полушарию груди. Да хоть сотню, коротких, длинных, с кружевами, без, плотных, тонких, белых и цветных, какие только девушка пожелает.

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-12 01:00:59)

Пожалуй, если бы он всё-таки закончил свою несуществующую картину, ему сложно было бы найти место, где можно её повесить. В бездну стыдливо прикрытые платками декольте и подолы, оставляющие взору лишь концы женских туфель. Он изобразил бы девушку, вот, как сейчас – когда кожа её кажется алебастрово-белой из-за тьмы, сгущающейся за спиной, с редкими тёплыми бликами от огня в камине. С гордо приподнятым подбородком – а почему бы ей и не гордиться собственной красотой? Приоткрытыми алыми губами, тонкой талией и маняще мерцающими глазами, всем тем, что заставляло его сердце сейчас бешено колотиться.
Лукас огладил оголённые плечи девушки, вниз по предплечьям, успел поцеловать в висок и плечо, пока она разбиралась со шнуровкой на его рубашке. Был бы граф чуть позастенчевей, пожалуй, смутился – так откровенно его давно не рассматривали, но Лукас лишь улыбался, позволяя гостье исследовать своё тело. Вздрогнул, когда пальцы прошлись по животу, и резко выдохнул, едва добрались ниже.
Быстрый взгляд из-под ресниц можно было засчитать за о вопрос о разрешении, если бы Луиза его дождалась, а не потянула самовольно завязки на штанах.
- Последний бастион пал, - с усмешкой резюмировал Лукас, перехватывая пальцы девушки, когда она их отдёрнула, и вернул на место – позволить убедиться в силе и решительности своих намерений. Сжал свои поверх её, ведя вниз, наблюдая за выражением лица.
До сих пор они немного спешили, стремясь быстрее переступить порог неловкости – застрянешь в таких вот условных дверях, да так ни на что и  не решишься. Останется лишь сожалеть об упущенных шансах, да выбирать момент для следующей попытки.
Сейчас же Лукас слегка медлил, продлевая момент предвкушения, тот самый, когда желание звенит, как натянутая струна, буквально нагревая воздух.
По традиции , оставаясь с дамой наедине, вроде как полагается что-нибудь сказать – комплимент, или признание, но, пожалуй, они этот миг уже благополучно проскочили, а именно сейчас болтать было уже неуместно и Лукас счёл, что всенепременно сделает это позже, потому что в данный момент все умные мысли благополучно выветрились из довольно неглупой графской головы.
Он вложил несказанное в поцелуй – желание, страсть, восхищение, просьбу, повёл руками по спине, вдоль позвоночника, за ягодицы подтянул на себя, к краю стола, неторопливо погладил гладкую кожу ног над полоской чулок, с внутренней стороны, выше, касаясь самых сокровенных мест, прежде чем войти плавным коротким толчком, замереть на мгновение, чуть отстраниться и сделать это уже быстрее и резче.

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-23 07:11:43)

[indent] Пожалуй, те, кто говорит, что самое желанное слово для человека – его собственное имя, в чём-то, да и правы. Тем более, что одно-единственное слово можно окрасить сотней различных оттенков, произнося его как заклинание, со стоном, мольбой, восхищением, возмущением, требованием продолжения, и долей благодарности. К чему лишние слова, одного вполне достаточно, действительно.
Это было не похоже ни  на что иное, потому что каждый раз, когда тебя окунает в водоворот страсти – всегда первый, неподражаемый. И когда Лукас, отдышавшись и с улыбкой уткнувшись девушке лбом в лоб, шептал, что с ним такого никогда не было – ни на дюйм не кривил душой.
И восхищение в его глазах было искренним, и, чего уж там, желание повторить. Это ведь – как напиться студёной воды в знойный день, через полчаса хочется ещё.
- А теперь вы сможете убедиться, что узлы я не только хорошо распутываю, но и умею завязывать, - выудив платье из под своего камзола, Эдер помог его надеть, - подержите так.
Собрал пряди светлых волос рукой, чтоб не мешали, усмехнулся и пробежался пальцами по шнуровке, теперь уже в обратном порядке. То, что под плотной тканью сейчас не было нижней рубашки, будоражило и заставляло замедлять движение – касаться губами шеи Луизы, прижимать губами кожу.
- И готов сдержать обещание – охранять вас до рассвета.
Если гостья и надеялась ускользнуть в свою комнату до следующего свидания, раздумывая, решиться на него, или нет, то Эдера подобные ходы в игре на данный момент не устраивали совершенно.

Замок свой он знал неплохо, где именно Луиза разместилась, не уточнял, пришлось спросить, но добрались они почти никого не встретив – всего раз герцог увлёк девушку в боковое ответвление коридора, укрыв её плечи своим камзолом: - Не холодно? Пока они пережидали двух слуг, что спешили с поздним поручением. Вид у его Сиятельства, пожалуй, был таков, что попадаться кому-либо на глаза не хотелось.
В комнате Эдер по-хозяйски сразу же подбросил дров в камин и напился воды из кувшина, рассматривая обстановку, пока Луиза отыскивала новую деталь гардероба вместо утраченного, и забиралась под одеяло.
Решение остаться было неожиданным для него самого, ощущение – немного странным, но почему-то Лукасу этого хотелось, а отказывать себе Леонхарт не любил, потому затушил свечи и устроился рядом, сбросив сапоги у кровати, а остальные вещи на стул.
- Какой страх вы вспоминали, тот, что перед рассветом самый сильный? Или это был оборот речи? – в темноте вдруг неожиданно вернулась неловкость, словно и не было между ними обжигающей близости всего менее получаса тому. Лукас осторожно обнял девушку, потянул к себе на плечо, и понял, что успокаивается, ощущая рядом тепло её тела и запах волос.
- Я вот боюсь утонуть. Странно, потому что вырос на реке, умею плавать, весьма прилично. Спрашивал у брата… ну, когда он был жив, конечно же, не случалось ли в детстве, что я нахлебался воды, ответил, что вроде бы нет. Но кошмары мне иногда снятся такие… явные, яркие, и вот именно, что утаскивает меня на дно в мутной воде. Может дева речная зовёт?
Лукас улыбнулся довольно в темноте, пропустил прядь волос Луизы между пальцев.
- У нас ведь, по семейной легенде, судьба тесно переплетена с речными обитателями. Даже замок этот построен, по преданию, не без их участия. Не то, чтобы я вещаю ересь, просто сказки. Ничего серьёзного.

• Better Love

Мартин тонул и отчётливо понимал, что в этот раз не выберется. Сил бороться не оставалось, тяжёлые доспехи тянули на дно, не давали двигаться, сковывая движения. Перед глазами плескалась мутная вода, её же он вдоволь нахлебался, пока пытался поначалу выплыть. И смерть какая будет дурацкая – под военачальником проломились доски, и он, в полном облачении, рухнул под мост, что давно требовал ремонта. А всё Велигер – каурый жеребец, купленный недавно, испугался плеска реки и рванул, сбивая впереди идущих латников, загарцевал, взвился на дыбы, расшатывая старые брёвна. Герцог Эрнсте шёл рядом, пытался коня успокоить, вот и полетел вниз вместе со строптивой животиной, получив в добавок удар в грудь, хорошо, что по кирасе.
А смерть вышла бы действительно глупая… Эдер закашлялся, восстанавливая дыхание, пытаясь вытолкнуть мутную жидкость из груди, и постепенно понимая, что никакой воды нет.
- Ваша Светлость! – стоит возле полога кровати слуга, кланяется подобострастно. – Прошу прощения, но вы велели разбудить. Торжество.
Точно. Торжество, будь оно неладно. Парадная одежда, парадная цепь на груди, парадное выражение лица. Гости в честь имянаречения третьего сына. Парадная встреча желающих поздравить чету Эдер под руку с супругой.
- Герцогиня встала? Передайте, что я зайду перед приёмом.
Парадные драгоценности на молодой герцогине. Мартин перевернулся и ткнулся лбом в подушку.
А может не такая и глупая вышла бы – смерть? Впрочем, какая бы ни выдалась жизнь, она всегда намного лучше, и разлёживаться точно не даст.
- Стенх! Вдовствующая герцогиня прибыла?
Слуга обернулся на пороге с трагичным выражением лица.
- Как обычно, Ваша Светлость. С первыми лучами солнца. Ваша матушка уже потребовала перестелить ковры в её покоях, заменить перину и канделябры.
- А канделябры то чем не угодили? – удивился Мартин женской изобретательности, натягивая свежую рубаху.
- На сколько я понял, милорд. Числом рожков. Их пять.
Что тут скажешь, если сказать нечего. Вот и герцог отпустил слугу молча, взмахом руки.

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-12 01:04:49)

Приятным сюрпризом оказалось то, что Луиза так и не отыскала замену вещице, что пострадала в библиотеке. Пальцы Лукаса рисовали неведомые знаки по обнажённой спине девушки,  когда та устроила подбородок на графской груди.
- Даже не знаю, никогда не размышлял об этом всерьёз.
И шутливо-удивлённо поднял брови:
- Что значит: вы тоже? Тоже иногда желаете меня утопить? Право слово, погодите, мы с вами ещё не настолько близко знакомы.
Близость и нескрываемый интерес в женских глазах пьянит не хуже вина, тем более, что и вина было выпито немало. Ладонь Лукаса, поглаживая, прошлась пониже спины шутницы, как тут слегка не сжать упругую округлость.
- Прикажу утром нагреть побольше горячей воды для вас, - вспомнил про охоту Лукас, - вы целый день провели в седле, с непривычки завтра будет болеть всё, что только можно. Не волнуйтесь, её приготовят не очень рано, - улыбнулся он, - и попросите у Гертруды согревающую мазь, пригодится.
Про страхи девушки выслушал внимательно. Эдер не особо верил, что гостью действительно тревожит данный аспект существования поболее других, но, с другой стороны, каждый иногда опасается, что после смерти придётся нести ответ за свои прегрешения.
- Бросьте, миледи, чего тут бояться? Окажетесь в многочисленной и бойкой компании, не заскучаете, - он забросил за голову вторую подушку, устраиваясь поудобнее, ответил серьёзнее.
- Как глава рода и человек серьёзный, я, конечно, должен вам ответить совсем иное. Что Создатель всегда услышит и ответит вам в ваших сомнениях, с которыми лучше всего отправиться в Храм.
Одеяло сползло, обнажая плечи девушки, а уж не заметить того, что к его плечу она прижимается обнажённой грудью, было просто невозможно, поэтому Лукас слегка отвлёкся – тело, ещё не остывшее после близости, было весьма чувствительно к прикосновениям.
- Рассказать что? Почему я решил, что вы скорее заинтересуетесь страшной историей, чем романтичной? Это просто – вы не отворачивались во время охоты.
- Или семейную легенду? Именно она совсем не страшная.
Даже отблесков от камина хватало, чтобы осветить центр комнаты, делая её уютнее, отбросить мягкие блики на лицо девушки, делая её и близкой, и слегка нереальной, отчего хотелось коснуться снова и снова.
- Когда-то давным-давно, - голосом заправского сказителя начал было Лукас, но с улыбкой сбился, - достаточно давно, чтобы детали основательно позабылись, стоял на этом месте, или поблизости, графский замок. И был у графа единственный сын, юный, и, как водится по молодости лет, весьма мечтательный. Когда наследнику графа минуло восемнадцать лет, выдалось лето – сухое, да жаркое, такое, что все жители замка кто днём, кто ближе к ночи, бегали к реке освежиться почти каждый день. И графский сын, конечно, тоже. Устраивали на берегу и костры с хороводами, песни, да пляски, случалось. Вот у костра и встретил парень однажды девицу бойкую, что пела так – заслушаешься. Встретил раз, другой, в третий сам искал, ла и стал у реки пропадать, не только по вечерам, но днём, и ночью.
Отец поначалу не тревожился, что тут такого, но люди донесли, что девушка приходит не из деревни и не из замка, а каждый раз от реки. Граф не поленился и посмотрел, да и испугался немного. Следы вели из воды, да в ней же и терялись. Встревожился отец, запретил сыну купания, да и лето уже повернуло к осени.
Парень послушался, да только торчал теперь на крепостной стене до заката, а к ночи раздавалось от реки пение такое, что многие стражники алебарды кидали и хотели бежать, деву отыскать. Вода поднялась в реке, залила луга, скотину стало нечем кормить, пришлось забивать или продавать скот. Исхудал графский сын, одичал, перестал разговаривать, а однажды ночью исчез.
Граф не мог смириться с потерей единственного сына – сидел на берегу, звал. Потом обратился к самой деве, умолял отпустить, обещал согласие на брак и клялся не препятствовать. Сжалилась она, или парень хотел вернуться, но однажды в сумерках вернулся графский сын, и не один, а невестой. Сыграли свадьбу, родился у них сын. Вода отступила, дожди шли, как по заказу, башни, те, что ближе к реке, словно сами росли по ночам, а стража говорила, сто возводят их серые тени.
И всё было хорошо, пока не разродилась молодая жена дочерью. В полнолуние взяла она малышку на руки и ушла в воду по лунной дороге.
Пока рассказывал, Лукас и сам несколько раз зевнул и девушку укрыл одеялом.
- С тех пор у всех мужчин в нашей семье голубые и синие глаза, даже если волосы тёмные.

Создатель иной раз словно испытывает, посылая тебе то, о чём ты более всего грезил: на, бери.
Вот только оказывается, что не так прост тот подарок. Мартин долго и мучительно был влюблён в Беату, заболев девушкой сразу, стоило юной красавице только появиться при дворе. Отец её выражал сомнения – герцог Эрнсте был вдов и почти в два раза старше. Сомнения, что дочь согласится – юные леди мечтают совсем о другом, сам то почтенный лорд вполне был бы доволен столь состоятельным зятем.
Девушка же наслаждалась, как казалось герцогу, и придворной жизнью, и соперничеством мужчин за её внимание, никому не выказывая предпочтения, до того дня, как Эдера доставили во дворец с лихорадкой. Река не желала расставаться с тем, что почти стало её – Мартина знобило так, что он порой впадал в забытьё. Беата появилась на пороге его комнаты, когда герцогу стало полегче и сказала, что принимает предложение, которое отвергла два раза до того.
Эдер не спрашивал, почему она передумала, почему спешит покинуть столицу. Забрал молодую жену, оставил службу и увёз Беату к себе в Эрнсте.
Он хотел жениться на ней так, как не хотел, пожалуй, ничего другого, и не желал расставаться невзирая на то, что дар оказался тем самым испытанием.
- О, да я счастливец, - заметил герцог, входя в покои супруги и увидев там мать. Он улыбнулся дамам, пусть одними губами, глаза оставались серьёзными, но весьма достоверно. – Миледи, матушка, вы обе прекрасно выглядите.
Поцеловал матери руку и покачал головой.
- Опять выехали до рассвета? Не бережёте себя, а ведь впереди долгий день.
Вдовствующая герцогиня, сухощавая пожилая леди, пусть и поседела, а руки покрылись пигментными пятнами, но держалась вполне бодро, так что Мартину пришлось изловчиться, чтобы оттереть мать от жены и развернуться с ней к выходу.
- Вам непременно нужно отдохнуть. Я зайду чуть позже и мы поговорим, - настойчиво прощался заботливый сын, подзывая слугу матери.
Повернулся к жене, когда старшая герцогиня покинула покои.
- Как вы себя чувствуете? Выйдете встречать гостей вместе со мной, или спуститесь позже?
Стоявшая на столе шкатулка словно воздвигала между супругами невидимый барьер, на лице герцога резче обозначились скулы, заиграли желваки.

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-12 01:06:33)

Если женщина смеётся над вашими шутками, можете выдохнуть свободнее – даже если они не кажутся ей особенно смешными, за вами признано право на остроумие, большой плюс.
- Кровожадным? Нет, что вы. Практичным. Падать в обморок на мокрую траву быть может романтично, но ужасно не практично, я разделяю, - улыбался Лукас, наблюдая за движением девичьего пальца по своему плечу. Не загово'р ли на нём рисуют?  Так остро он давно не чувствовал желания удержать женщину.
Эдер не стал разворачивать обсуждение предпочтений речной девы – почти у каждого древнего рода в запасе полно вот таких сказочных историй, но свою с удовольствием рассказал.
- Сложностей с определением родства? Нет, до сих пор не было, - если он и запнулся на мгновение, вспомнив весьма неприятный момент из собственного прошлого, это было почти незаметно. – Если пожелаете, я могу подобное утверждение наглядно подтвердить, в семейной портретной галерее.
Тут Лукас усмехнулся, уж у него точно не возникло сомнений в родстве, когда забирал своего старшего бастарда. Узнал о мальчишке довольно поздно, тому уже исполнилось пять, и, к сожалению, когда мать ребёнка скончалась. Собственно тогда сельчане и стали разыскивать отца.
Подъехав к дому мельника, жена которого оказалась сестрой покойной матери графского бастарда, Лукас безошибочно отыскал в ватаге детей своего – по тёмной макушке, резко очерченным, характерным эдеровским скулам и упрямому взгляду пронзительно синих глаз.
- Но это всё уже завтра, - Лукас, проваливаясь в полудрёму, продолжал обнимать девушку.

Так и проснулся, поначалу не понимая, почему затекла рука. Осторожно высвободился, улыбаясь, медленно откинул край покрывала и полюбовался спящей Луизой, очертаниями груди и бёдер. Покачал головой – выражение лица у девушки было самое что ни на есть умиротворённое, славное во сне, какая уж тут Бездна.
Укрыв гостью, граф быстро оделся, подкинул дров в очаг и покинул комнату, мыслями будучи уже далеко - дела перед отъездом следовало привести в порядок, а времени оставалось не так уж много. Лукас и кузена то вызвал поэтому, а уж охота была так, для отвода глаз. Оставлять замок без присмотра не годилось, требовался доверенный человек, помимо того, кто будет командовать гарнизоном. Поговорить с родичем решили с утра, съездить в столицу герцогства, оформить кое-какие бумаги, поэтому до вечера Эдер планировал  дома отсутствовать.
Но и про Луизу он не забыл, как и про обещание возместить ущерб, поэтому отправил к девушке секретаря с запиской, в которой предлагал пообедать в городе и указал название таверны, где будет находиться.

Некоторые чувства не поддаются объяснению и не подчиняются логике, они просто возникают, вне зависимости от того, хочешь ты этого, или нет. Да, можно держать себя в руках – благодаря многолетней выучке, привитым с детства манерам, пониманию того, что это необходимо. Но никуда не денется разъедающая душу ржавчина сомнений, как не пытайся её скрыть.
-  Позвольте, я помогу, - Мартин открывает ларец и достаёт ожерелье, в котором его супруга появится сегодня перед гостями. Роскошный подарок, достойный её красоты, поистине королевский. А от королевских подарков – не отказываются. Знак благосклонности к одной из самых верных короне семей. Знак признательности старому другу. Или знак…? Если даже Эдера до сих пор мучает этот вопрос, ясно, что именно его и задают друг другу гости, пересекая порог дома Эрнсте.
Мартин не имеет права сомневаться в супруге – она не давала ему подобного повода. У него нет оснований сомневаться в короле и друге – это попахивает изменой. Именно поэтому его руки застёгивают крепление быстро и ловко, не дрогнув. На Беате драгоценности смотрятся великолепно, о чём герцог, не лукавя, и сообщает жене.
Хочется коснуться тёплой кожи, провести костяшками там, где закручиваются лёгкие завитки упрямо выбивающихся из причёски волос… Мешает горечь, отравляющая вкус который день. Герцог не сомневается, что в день торжества королевский гонец доставит очередной подарок.
- Буду ждать вас внизу, - склоняет голову в поклоне, на краткий миг встретившись с женой взглядом в зеркальном отражении. – Загляну пока к матери.

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-12 17:00:43)

[indent] Посещение Храма Создателя всегда помогало Лукасу усмирить внутреннюю борьбу между долгом и желаниями, своими, сугубо личными, а потому столь притягательными. Свет, струившийся из высоких окон наполнял помещение лёгкой золотистой дымкой, словно заходил ты в существующее отдельно от всего мира место – тихое, спокойное. Наверное, Эдеру просто повезло, что в храме по утреннему времени не было посетителей, но ощущения остались самые благоприятные. А может потому, что стоя между светлых колон граф не чувствовал угрызений совести, или сомнений, а потому счёл это знаком. Возможно, даже благословением в его непростом выборе.
По крайней мере, когда пришло время подписывать некоторые юридические бумаги у законника, колебаний Лукас не испытывал, а в таверну вообще отправился в приподнятом настроении и с хорошим аппетитом. К тому же с долей предвкушения, несколько иного, не гастрономического свойства.

Время обеда подошло, трактирщик, прекрасно знающий, что милорд Леонхарт не любит обедать в общем, шумном зале, накрыл стол под навесом, позади здания, благо погода позволяла. Вино было в меру прохладным, лепёшки свежими, а подавальщица расторопной, но Эдер всё равно нетерпеливо посматривал на дверь и сказал, что пока не нужно подавать горячее. Ему хотелось, чтобы леди Фурнье пришла и разделила с ним свободное время, а когда воображение подкидывало картинки из прошедшей ночи, хотелось вдвойне.
Девушка задержалась как раз настолько, чтобы заставить Эдера в нетерпении выстучать по столу бравурный марш, но не начать раздражаться. Сам хозяин провёл гостью графа через зал и помог сесть.
- Рад вас видеть, миледи, вы ведь не откажетесь пообедать со мной? Как прошло ваше утро? – глаза Лукаса внимательно прошлись по наряду девушки, выражая живейший интерес, подмечая малейшие детали. – Как себя чувствуете после охоты?
Общество привлекательной дамы всегда и радует взор, и бодрит, и будоражит воображение, особенно, если она успела его основательно поразить. Лукас не скрывал - ему действительно приятно, что Луиза откликнулась на его приглашение. Зная, что ей тоже предстоит дорога, ему хотелось помочь, без намёков и ожиданий, потому как новой встречи в ближайшем будущем не намечалось.
- Вы уже определились с планами? – спросил он, когда трапеза подошла к концу. – Мне хотелось бы, чтоб вы позволили сдержать вторую часть моего обещания и подарить ээ… другую вещь, взамен испорченной.
Лучше несколько, - читалось в смешливом взгляде Эдера.
- И, быть может, вам потребуются ещё какие-нибудь мелочи.

Гости прибывали, здоровались, поздравляли. Женщины желали здоровья матери и младенцу, мужчины подшучивали над герцогом, вновь ставшем отцом. Мартин стоял рядом с женой, едва не касаясь рукавами, в довольно тёплом холле родного замка, и ощущал холод, заставляющий леденеть пальцы. Он не мог понять причины – подобное волнение накатывало перед поединком, никогда не мешая, впрочем, крепко удерживать рукоять меча.
Именно сегодня всё было как-то слишком. Мать задавала слишком много вопросов, гости слишком громко смеялись, воротник камзола слишком туго охватывал шею, мешая нормально поворачивать голову, и супруга была как-то слишком спокойна, словно ничего особенного и не происходило.
Улыбалась, отвечала на поздравления, приняла шкатулку, когда гонец от Короля всё таки прибыл, поблагодарила, демонстрируя всем великолепной работы драгоценность, игнорируя восхищенные и, порой, завистливые возгласы, многие ведь приехали только ради этого – посмотреть, запомнить всё до мельчайшего штриха, чтоб потом обсуждать бесконечное число раз долгими зимними вечерами.
Раздражение достигло пика, когда Беата рассмеялась, болтая с пожилой баронессой – слишком громко, даже вызывающе, как показалось герцогу и он, чтобы не затевать выяснений на людях, покинул на время гостей, поспешив на воздух, чтобы буквально на ступенях столкнуться с встревоженным воспитателем старшего сына. Воспитатель то был в замке, а вот мальчишки – нет, до сих пор, хотя сумерки уже плавно перетекали в ночь.
- Зовите слуг, пусть берут факелы, поспешим к реке, - расстёгивая ненавистный ворот, приказывал Эдер. И вскинул подбородок, заметив, что к нему по лестнице торопится супруга.
- Будьте добры, вернитесь в дом. И убедитесь, что все остальные наши дети на месте. Сможете?

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-13 10:34:30)

[indent] Приятно, когда тебя понимают, особенно в той части, где слов положен минимум. Лукас наблюдал, как губы девушки касаются спелой ягоды и мысленно согласился оплатить все расходы, что взбредут леди в голову. Но это – мысленно, не хватало ещё вслух провозглашать подобное, чтобы дама возомнила себе, что из графа можно вить верёвки.
- Вам сказали совершенно верно, - отдавая должное стараниям кухарки и стремлению хозяина таверны услужить гостям, Эдер с удовольствием доедал жаркое из оленины. – Можете обратиться к моему секретарю, вы с ним познакомились сегодня утром.
Лично проверять счета его светлость не будет, не до того, но если сумма превысит критичную, выплаты просто не пройдут, оставалось надеяться, что леди Фурнье проявит благоразумие и не пожадничает, злоупотребляя гостеприимством.
- Я вот тоже видел замечательные сны, - ответил прямым взглядом на игру ресниц Эдер, - это всё охота и приятная усталость, после неё все заботы становятся не столь важными и спится отменно.
Спал он после подобных скачек, как убитый в любом случае, но, когда тебя греет тепло женского тела, доверчиво прижимающееся к боку, удовольствие на порядок выше, спору нет.

- Отрадно знать, что вы уже обо всём позаботились и сделали выбор на свой вкус. – Лукас понимал, что к выбору столь личных предметов женского гардероба он допущен в любом случае не был бы, к сожалению, к большому сожалению, оставалось удовлетвориться тем, что они избежали сцены оскорблённой невинности в вопросе его вклада в это дело.
А после Эдер поднял брови, удивившись просьбе. Отдал должное изобретательности девушки – для драгоценностей в подарок вроде бы рано, расходы он и так оплатил. Улыбнулся шире, принимая вызов и легко ударил своим кубком о кубок Луизы.
- С удовольствием, если вам так угодно. Только вот тогда вам придётся самолично  выбрать ту, что нравится более других. Сегодня вечером, потому что на рассвете я покидаю замок.
Они немного побеседовали о том, о сём, не упуская шанса и погоду обсудить, как только прислуга подходила переменить блюда, и расстались весьма довольными друг другом. По крайней мере Эдер именно так себя и ощущал, да и леди Фурнье на прощанье одарила его благосклонной улыбкой.

Ужин Лукас провёл с матерью и, в отличии от обеда, тут Эдеру потребовалась вся выдержка, чтобы раз за разом отвечать спокойным и ровным тоном на женские сетования – когда гостей за столом не было вдовствующая герцогиня иногда изменяла правилу не обсуждать дел за трапезой и буквально засыпала сына вопросами. Заверив, как мог, мать, что с ним ничего не случится – впору, как в детстве, пальцы за спиной скрестить, потому что он в подобное сам не верил совершенно, граф поднялся к себе в комнаты, проверить, не забыл ли чего перед отъездом. И усмехнулся, сбрасывая вещи, чтобы умыться.
Прислугу он отослал раньше, раздав каждому побольше указаний, чтоб не шастали без дела, по крайней мере, пока хозяин дома, остался в одиночестве, сам открыл дорожный сундук и выбрал рубашку с самой длинной шнуровкой у ворота – не для того, чтоб леди замучилась, получая желаемое, а потому, что он собирался сам запутать эти нити – уже на Луизе.

Всё напряжение, раздражение, досада, что копились в течении вечера, да что там, собирались тяжёлыми каплями месяцами, сливаясь в годы, вскипело и выплеснулось, когда Беата ухватила его за рукав.
Мартин прекрасно понимал, что женщина не виновата в его злости – ход мы даём только тем мыслям, что сами же придумали. Что нет её вины в том, что мальчишка – так похожий на него самого, сильный, подвижный, способный подбить приятелей на любую шалость, любящий уже сейчас рисковать, пропал, но это было не важно.
Уже не важно, потому что прикосновение буквально жгло.
- Если бы Вы лучше присматривали за нашими детьми, - тихо и медленно, до сих пор не желая привлекать внимание к их разговору, но достаточно внятно, произнёс Эдер, - вместо того, чтоб улыбаться всем и каждому, искать сына не пришлось бы.
Он перехватил руку женщины и сильно надавил на запястье, заставляя разжать пальцы.
- Всё в воле Создателя, но время дорого, а вы меня задерживаете.

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-13 17:13:58)

[indent] Застёгивая пряжки на камзоле, Лукас вдруг подумал, что места встречи с Луизой на сегодняшний вечер они не оговорили – перескакивали с одной темы на другую, шутили, вроде бы всё было решено, да вот, оказалось, не всё. Библиотека, конечно, оставалась точкой пересечения, но вряд ли девушка снова будет ждать его там. Эдер потёр затылок, понимая, что за хлопотами упустил важное и вышел из покоев, намереваясь встретить гостью по пути из крыла, где она жила - или в крытом переходе, или в коридорах.
Спустился на один пролёт и вспомнил, что хотел девушке подарить книгу – сборник коротких жизнеописаний людей разных сословий, оказавшихся волею случая в одной таверне во время непогоды, где они и делятся своими историями. Написано было легко, поучительно, но без излишних наставлений, отличное чтение для дороги, или же скоротать вечер, но оставил том на столе. Граф развернулся и пошёл назад, обнаружил леди Фурнье у своих дверей и улыбнулся.
- Вижу, вы решительно настроены забрать обещанное? – Лукас остановился рядом и, пользуясь тем, что в коридоре никого не было, поправил прядь волос девушки, выскользнувшую из причёски.
- Прошу, - распахнул дверь, впуская Луизу и сам, естественно, тоже вошёл, запирая за собой.

Комнаты вели из одной в другую: гостиная, спальня, по бокам небольшие помещения для омовения, хранения одежды. Свечи горели только в высоком напольном подсвечнике, остальные Лукас потушил, когда выходил. Девушка была очень близко и казалась слегка расстроенной, а может утомлённой в конце дня, хотелось спросить: всё ли в порядке.
- Я приготовил вам подарок на прощанье, - останавливаясь позади Луизы, он обнял девушку и притянул к себе, коснулся губами её щеки. – Кроме того, о котором мы разговаривали. И хочу что-нибудь взамен. Что-то, что вам было бы не жаль потерять.
Лукас вытащил из причёски гостьи шпильку и поймал новую дерзкую прядь.
- Или вы сначала хотите посмотреть замок? Вряд ли вам покажет местные красоты кто-то лучше его хозяина. Можем подняться на башню, обозреть горизонт на закате, или спуститься в подземелье, у нас там преотличная пыточная, ещё времён моего деда.
Произнося  набор фраз Лукас завладел ещё двумя шпильками, касаясь в процессе шеи и затылка девушки, легко поглаживая. Он мог бы, в самом деле, проводить Луизу в любое из указанных мест, но к чему искать что-то, если наилучшее рядом, в семи шагах?
- Но здесь нет ничего, более захватывающего, чем гобелен с картинами охоты на кабана, - тут Эдер наклонился и подхватил Луизу на руки, разворачиваясь к двери в спальню, - который висит прямо напротив моей кровати.

Лучше бы она его ударила.
Может Мартин этого и ждал, специально подобрал слова так, чтобы задеть. Чтобы пробиться сквозь стену, что Беата выстраивала, отгораживаясь от его плохого настроения, угрюмых взглядов, настойчивых вопросов. Может хотел услышать, наконец, правду, узнать, как жена к нему относится. Впрочем, если бы точно хотел, спросил бы сам, прямо, давным-давно. Видно, взвешивая между «знать» и «потерять» выбрал сам для себя жену рядом, а не уверенность в собственной правоте.
Беата отстранилась, как очень часто делала в последнее время, а Эдер не стал её удерживать – значит не так ей и важно быть подле него, дороже собственное достоинство. Развернулся и поспешил к группе слуг и стражников, что уже запаслись факелами и направлялись к боковым воротам,  которые ближе к реке.
Поиски затянулись, пришлось разбрестись по берегу, мальчишек нашли, но не всех. Гурьба детей постарше спряталась в заброшенном лодочном сарае, испугавшись переполоха и возможного наказания, да только сына герцога среди них не оказалось.
- Они к мельнице убежали, засветло ещё, - выдал один из пацанов, - хотели на колесе покататься.
Потянул носом, глядя исподлобья, - а может посмотреть только.
У Мартина ухнуло  болью за грудиной, а ведь был закалённым воякой, не раз хоронил друзей и боевых товарищей.
Старая водяная мельница считалась гиблым местом, за ней начинались заболоченные луга, давно подтопленные, непроходимые даже днём.
- Слезай, - скомандовал стражнику, что прискакал с вестями из замка: там наследник не появлялся, в остальном всё в порядке. – Живо!

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-14 06:47:36)

- Кого могут интересовать портреты, когда прямо в соседней комнате висит гобелен редкой работы, весьма живописно повествующий о кровавой охоте на вепря? – Лукас развернулся вокруг, удерживая девушку на руках, обрисовывая варианты на выбор.
- Нет? Вы настаиваете? – у графа выровнялось настроение, слегка подпорченное расстроенной родительницей и он не стал настаивать, хотя поначалу, услышав, что девушка желает посмотреть замок хотел было отговорить.
- Хорошо, - поставив гостью, он взял её за руку и  повёл за собой, попутно рассказывая историю замка. – Как любое защитное сооружение Флюскёниген строили десятилетиями, постепенно добавляя башни, расширяя охват земель, защищённых крепостной стеной. Мой дед организовал сооружение той крытой галереи, по которой вы сюда шли – оконные рамы для витражей заказывали чуть ли не в Ивресе, чтобы они казались лёгкими и невесомыми, на самом деле такую махину – одну, нужно держать втроём.
Прихватив по пути подсвечник, Эдер повёл девушку на второй этаж, где в широком холле, как раз над залом для балов и приёмов, что располагался на первом, вдоль стен были развешены картины. В основном – изображения почивших членов семьи, от совсем потемневших, старинных полотен, до светлого, почти в полный рост, изображения герцогини Розмари в весеннем саду. Для парадного портрета невестка с Филиппом позировала сразу после свадьбы и он размещался в данный момент на половине, где жила мать.
- Не думаю, что вам особо интересна родовая история, которая представлена от дня сегодняшнего,  - Лукас с лёгкой грустью указал на портрет пропавшей без вести жены покойного брата, - в туманные дали дней минувших.
Он медленно шёл вдоль стены и вроде как безмолвно здоровался с предками, потому что в полумраке, из-за движения теней картины, казалось, оживали, обретали объем и глубину.
- Но, обещанное фамильное сходство вы вполне можете рассмотреть. Это мой старший брат, отец, брат отца, дед, его брат, прадед, - Лукас указывал только на мужские портреты, тех, чья кровная линий не прерывалась. Дошел почти до середины помещения и оглянулся на Луизу, рассматривавшую полотна. – Что скажете?

Подгоняя коня Мартин молился так, как, наверное, никогда в жизни не обращался к Создателю. Ни перед боем, ни, когда был ранен и думал, что стоит на пороге смерти. Просил лишь об одном – уберечь и дать успеть, потому что время таяло, как соль от влаги, а до заброшенной мельницы было ещё далеко. Когда под копытами жеребца захлюпала вода, Мартин спрыгнул и  побежал, вспоминая, где именно проходила раньше тропа. В ответ на его молитвы из-за туч выглянула луна, освещая дорогу и дальше герцог попеременно Создателя то умолял, то благодарил. Понял, что слегка сбился в сторону, когда услышал голос, как ему показалось – мальчишеский. Свернул, оступился, черпая воду сапогами и продолжил путь к уже
проступившему силуэту обветшалого строения, силясь рассмотреть хоть что-то во вновь сгустившейся темноте.
Но сначала услышал – тихие всхлипы и причитания, а только потом увидел женский силуэт и детское тело  на траве, даже не осознавая, что перед ним Беата. Её ведь не могло здесь быть, он оставил жену в замке. Присел рядом с сыном и коснулся рукой его груди, потому что Мартину показалось – ребёнок не дышит.
- Он… жив? – кожа была прохладной и влажной, видно плохо и  герцога вновь одолели дурные предчувствия, пока мальчишка не позвал мать, а женщина над ним не склонилась.
- Что вы здесь делаете? – возмущённо выдохнул он, отказываясь понимать очевидное – Беата отыскала сына, возможно спасла, а сейчас тряслась от холода в мокрой одежде, пытаясь отогреть детские ладони. – Я велел вам оставаться в замке и присматривать за другими детьми! Чтобы хоть с ними было всё в порядке!

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-14 18:21:42)

Поворачиваясь так и эдак, чтобы Луиза могла получше рассмотреть фамильное сходство, Лукас довольно улыбался. С девушкой было легко и беззаботно – он шутил, она улыбалась в ответ, искренне, так что смешинки сияли и в глазах, радуя и заставляя смотреть на неё снова и снова.
Вернулся назад, когда прозвучал вопрос, обнял девушку со спины, согревая своим теплом. Толстые каменные стены замка служили, конечно, отличной защитой, но на жару тут не жаловались даже летом.
- Это пра. И да, Луиза, вы правы, с этими драгоценностями тоже связана отдельная давняя история, но отнюдь не сказка. И художник не приукрасил, камни, по-моему, тут вообще в натуральную величину, хотя могу и ошибаться. Это же знаменитые розовые алмазы, такие были только в королевской коллекции Фельсенбергов, оттуда и попали к нам. Вроде бы король был влюблён в Беату и дарил ей драгоценности при рождении каждого младенца. Или дружил с прадедом, высказывал так ему своё уважение, кто его знает, давно дело было. Но.
Тут Лукас наклонил голову, заглядывая девушке в глаза, - можете сколько угодно вот так улыбаться, а камни существуют на самом деле и как раз сейчас я могу вам их показать, идёмте.
Он взял руку девушки и положил на свой согнутый локоть.
- Заодно попадёте в святая святых – личный герцогский кабинет, где работали с документами, или делали вид, вершили дела несколько поколений хозяев Эрнсте, и сможете заглянуть в те самые учётные книги, что мы упоминали в вечер знакомства. А бриллианты  сейчас хранятся там, потому что недавно приезжал ювелир – матушка вызывала, почистил некоторые вещи, подтянул, поправил крепления. Я уеду и комплект отнесут в хранилище.
Отперев дверь кабинета ключом, который носил на поясе, Лукас пропустил девушку вперёд и жестом предложил присесть в кресло. Толстые тома книг учёта действительно лежали высокой стопкой на краю стола, соседствуя с письменными принадлежностями – футлярами для перьев и бумаги, серебряной чернильницей.
- Чем ещё выделяется именно этот гарнитур – камни были вынуты из «родной» оправы и перенесены в другую, тоже весьма изящной работы, но только не из золота, как принято, а из серебра. По семейным преданиям прадед таким образом и принял королевский подарок, и передарил его жене, уже от себя, потому как серебро добыто тут же, в Эрнсте.
Бюро, откуда граф добыл резную шкатулку, отпиралось небольшим ключом всё с той же связки.
Откинув крышку, Лукас потянул  за дно и содержимое раздвинулось, открывая взгляду несколько предметов – изящное ожерелье, внушительных размеров диадему, и овальную брошь.
- На бархате смотрится, конечно, впечатляюще, но он не греет, идеальна для алмазов совсем другая оправа, - посмотрел на девушку Лукас и взял ожерелье в руки, дожидаясь, пока та откинет волосы, чтобы он мог украшение застегнуть.

Напряжение понемногу отступало – герцог отдавал распоряжения и слуги обыскали всё вокруг мельницы, на случай, вдруг кто-то из детей с перепугу спрятался неподалёку. Сына Мартин лично завернул в плащ стражника, второй натянули на жерди, сооружая небольшие носилки и понесли  замку. Оставалось только – герцог оглянулся, отыскивая взглядом – найти супругу и отправиться домой.
Беаты рядом не оказалось. Мартин так привык, что жена обычно не перечит, находится неподалёку, что поначалу почувствовал раздражение, и только потом заподозрил неладное.
- Кто видел Её светлость? – догнал слугу, что замыкал небольшую процессию, но тот лишь отрицательно покачал головой.
Последнее, что Мартин помнил, как женщина отошла в сторону, давая ему позаботиться о сыне, вот только… неужели в сторону затопленного луга! Герцог чертыхнулся и пошёл туда, ворочая в голове всё те же недобрые мысли: что он и так устал, раздражён, сын попал в беду, а ему на голову эти женские капризы, будь они не ладны. Миновал несколько тонких кривых осин, подвернул ногу на кочке и остановился – земля впереди блестела от проступающей влаги, могло и засосать.
- Миледи… - сердито начал он, угадывая впереди силуэт. Женщина вроде бы сидела на небольшом островке. – Бетти! – позвал чуть громче и настойчивей, делая шаг вперёд. И почувствовал, что нога проваливается в мутную жижу, рванул назад, поскользнулся, вгрузая уже обеими сапогами, рванул было сильней, оказываясь в жиже по колено.
- Бездна тебя задери! – отступить не получалось, жидкая земля пружинила под подошвами не отпуская, а затягивая крепче.

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-14 22:47:52)

[indent] Некоторые подробности семейной истории Лукас не вспоминал уже давно, кое-что вроде легенд рассказывал дочери, точно так же, как ему когда-то отец, или нянька, жившая, как казалось графу, в их семье со времен сотворения мира, настолько она была старой. Подробности всплывали сами собой, хотя казалось он их и не удерживал в памяти специально.
- Да, камни у нас достаточно давно, и где-то тут обязательно встречаются, на других леди, что надевали их позируя для парадных портретов, но все предметы разом носила только Беата, они ей и были подарены. Моя мать очень любила эти драгоценности надеть при торжественных моментах, наподобие свадьбы старшего сына, до того, как к власти пришёл Франциск.
То, что сейчас подарок короля из рода Фельсенберга вдовствующая герцогиня приказала обновить и привести в порядок, было в каком-то роде её выражением надежды, но этого Лукас говорить, естественно, не стал.
Остановившись возле двери в кабинет Эдер усмехнулся. Надо же – «убежище». Он никогда не называл свои исконные владения именно этим словом, а вот смысл, пожалуй, был именно таков.
- Единственная женщина, допущенная в это святилище – служанка, производящая уборку, и то, мне кажется, она делает это очень быстро, чтоб надолго не задерживаться. А так здесь бывают, конечно, управляющие, секретарь, и всякие деловые визитёры.
Разговаривать о делах не хотелось вовсе, хотя с Луизой любые темы обсуждать было легко – неподдельный интерес льстил самолюбию, а замечания девушки давали понять, что она знает, о чём говорит. Какие бы отношения не связывали леди Фурнье с покойным супругом, он действительно, по-видимому, любил обсуждать с женой дела. Что-то, похожее на ревность шевельнулось, когда пришли подобные мысли, но Лукас быстро отвлёкся – встреча с привлекательной женщиной была случайной и продолжений не подразумевала, что придавало всему происходящему большей остроты.
И уж, конечно, все мысли о делах улетучились вовсе, когда Луиза провела его пальцами по алмазам, согретым теплом её тела. Рука ощущала прохладу серебра, грани камней и шелковистость кожи девушки, что вместе создавало весьма возбуждающее сочетание.
- Здесь нет зеркала, сами понимаете, оно тут ни к чему, но, думаю мы можем найти ему замену, - Лукас поставил свечу на стол и отодвинул тяжёлую штору, за окном давно сгустилась непроглядной тьмой ночь. Подав Луизе руку, он подвёл её к тёмному отражению – фрагменты рамы разбивали изображение на небольшие квадраты, но рассмотреть приоткрытые губы девушки, потемневшие глаза Эдера, украшение, блестящей лентой обернувшее шею, можно было вполне.
- Вот так камни будут видны лучше, - потянув узел на шнуровке, Лукас  опустил ткань платья с плеч гостьи,  провел пальцами по кружевам, освобождая от них грудь. – Намного.
Не отрывая взгляда от изображения, граф повел губами по скуле Луизы и прижал мочку уха вместе с серёжкой,  потянул и усмехнулся.
- Пожалуй, я знаю, что заберу на память. Вещь, которую вы вполне могли и потерять, будем считать, что так и случилось.
Смотреть на то, что показывало оконное зеркало Лукасу нравилось,  а уж то, что Луиза украсила ожерелье, заставив камни светиться, а вовсе не наоборот, сомнению не подлежало. Где-то по краю сознания скользнуло напоминание и о том, что ожерелью, а так же замку нужна новая молодая хозяйка, способная произвести на свет наследника, теперь уже не в необозримом будущем, а желательно поскорее, но этим размышлениям граф воли тоже пока не давал, не зная, чем обернётся его рискованное решение. Пока он не вправе думать о том, чтоб предлагать кому-то руку и титул, не будучи уверен, что они будут иметься в наличии в ближайшие месяцы.
- Но кабинет хорош не только этим, - Лукас задёрнул штору и поцеловал девушку по оголённому плечу. – Тайный ход из него ведёт вверх – в хозяйские покои, и вниз – в библиотеку. С хранилищем знаний мы уже познакомились, предлагаю всё же вернуться к рассмотрению гобелена.

Желание догнать жену и помочь ей, толкало Мартина вперёд. Без раздумий и остановок, быстрей, быстрей. Но инстинкт выживания, закалённый опытом, останавливал, утверждая, что так он угодит прямиком в лапы смерти.
Не смотря на то, что ночь была прохладной, герцог вспотел, пытаясь освободиться, пока ему удалось успокоиться и отползти назад, вывозившись чуть ли не по шею в грязи. Когда он почувствовал под руками твёрдую землю, женский силуэт, ждавший его на островке, манивший к себе, соскользнул в воду.
- Нет, нет, Бетти, нет, - кричать не получалось, верить не хотелось, Мартин пытался встать на ноги, хоть подгнившая трава и скользила под сапогами, и отыскать тропу к острову.
Голос, звучавший из-за спины, казался далёким и нереальным, Эдер даже оглядываться не хотел, боясь отвести взгляд от того места, где Беата ушла под воду, словно верил, что таким образом её удерживает.
Но всё же оглянулся, веря и не веря одновременно.
- Бетти? – туман над водой точно играл с ним – луна спряталась за тучами и перед собой Мартин видел лишь тёмный силуэт, но сделал шаг навстречу. – Это точно ты? Скажи что-нибудь.

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-17 00:55:45)

- О, да, - разделяя уважение к чужому труду, кивнул Эдер, когда гостья рассматривала гобелен. – Очень кропотливая работа, детали столь подробно и живописно показаны, что моя невестка попросила удалить сей шедевр из столовой, где он ранее находился, так как портит ей аппетит.
Слуги повесили его в галерее, но там солнечные лучи могли обесцветить нити. Я не смог отнестись равнодушно к судьбе полотна и забрал многолетние творение неизвестных мне мастериц себе.
Расписать, что именно изображено на довольно просторном полотнище Лукас мог детально, отвлекая гостью от приступа застенчивости, если бы потребовалось, но не в этот раз.
Луиза смущённо ойкнула и платье упало к её ногам. Эдер оценил. И открывшуюся, весьма выразительную и живописную картину – куда там гобелену! - и ловкость, с которой всё было проделано, и плутоватую смешинку в сияющих торжеством глазах девушки.
Оценил и впечатлился.
Такой красоте можно было только поклоняться, он как раз был готов – душой, телом, боевым настроем,  сразу начиная расстёгивать пряжки на груди. Свой путь паломника Эдер обозначил сброшенным на пол камзолом, рубахой и прочими деталями одежды, скидывая их с завидной скоростью, пока подошёл к девушке.
Был бы он владельцем ожерелья – закажи сам вещь, к примеру, для жены или матери за свои средства, - не жалко, подарил бы, настолько великолепно Луиза смотрелась лишь в нём одном. Взгляд Лукаса потянулся следом за жестом девушки, скользнул по груди и бёдрам, отдавая дань открывшемуся обзору жаром, что волной прошёлся по телу, оставляя напряжение в паху. К сожалению, алмазы давно были семейной реликвией, а Эдер – всего лишь хранителем, что должен передать её следующим поколениям.
- Если бы я знал, что вас так впечатляют сцены охоты, - с улыбкой констатировал граф, обнимая Луизу, и оттесняя собой в сторону кровати, - начал бы показывать замок с оружейной, где ими расписаны стены и висят головы вепрей и прочие трофеи.
Когда отступать девушке стало некуда,  Лукас  подхватил её под бёдра и толкнул на перину, приземляясь следом – сверху. Навис на согнутых руках, покрывая поцелуями шею , плечи и грудь шутницы, огладил по талии, запуская ладонь под ягодицу и потянул на себя, переворачиваясь так, что девушка оказалась на нём, помог ей сесть.
- Если бы я взял вас охотиться на кабана, - спросил, ведя пальцами по ожерелью, вверх по шее, обрисовывая подбородок и контур губ девушки, - смогли бы вы вонзить в него нож, чтобы набрать в рог тёплой крови, как того требует традиция?
Руки его, пока гостья раздумывала над ответом, легко гладили кожу бёдер Луизы вниз, к коленям, по внешней стороне, и медленно вверх, по внутренней.

Поверить словам было сложно, поэтому Мартин обнял жену, привлёк к себе, сжал в объятиях так, что она тихо всхлипнула, и развернул к свету, который луна скупо цедила из-за рваных туч.
- Бетти, это точно ты, - прижался щекой к её скуле, вновь обнимая.
Холод, отчаянье, безнадёжность, что было охватили сердце герцога, постепенно отступали, давая место пониманию того, что он только что чуть не погиб сам, и не потерял самое дорогое, что у него было – дом, жену, детей.
- Прости меня, - под рукой Мартина оказалось промокшее платье, а лицо супруги выглядело бесконечно уставшим и встревоженным. – Я видел тебя там, в темноте, и подумал что ты… из-за меня…
Он ловил в полумраке взгляд Беаты, силясь отгадать, что она сейчас чувствует.
- Прости, - взял лицо женщины в свои ладони и бережно поцеловал в дрожащие губы, согревая своими, - пожалуйста.

Отредактировано Lukas Eder (2019-05-18 23:04:17)