После аудиенции с отцом прошло не так много времени. Ренье провел это время в размышлениях. Во-первых, стоило еще раз прокрутить в голове всю беседу. Во-вторых, неплохо было бы подумать о том, к кому он готов был прийти на исповедь теперь. В-третьих... лгать себе принц не привык. Он понимал, что инстинктивно пытается оттянуть разговор с матерью, ища отговорки и причины, по которым не хочет сообщать ей о своем решении. И их находилось предостаточно, начиная от самой весомой - нежелания королевы, чтобы он уходил в церковь.
В итоге, Ренье достали собственные метания. В конце концов, это его мать! А он уже не ребенок. И чем дольше от тянет, тем длиннее будет агония ожидания неизвестности. С этой мыслью принц вышел вновь в коридоры замка. Пожалуй, он мог бы найти покои матери с закрытыми глазами. Но сейчас тревожное нежелание и решимость, смешиваясь в Ренье, были не лучшими советчиками при подобных играх, как в детстве. Путь занял каких-то десять минут. И вот он уже видел впереди двери в покои королевы. Шаг принца тут же замедлился, и ему пришлось признать собственное малодушие, но не отступить.
Создатель всемогущий и Единый... Не оставь меня на пути моем и не дай матушке свернуть мне шею, - не удержался Ренье от короткой молитвы, все-таки замирая перед самой дверью. Он не сомневался, что Анна уже знает, что он здесь. А еще - что уже поздно вспоминать о наступившей ночи и "не время для визитов" или "матушка, я зайду завтра".
Испытав волну обреченности, но даже не вспомнив о предложении отца поговорить с королевой самому, Ренье опустил руку на дверную ручку, а другой коротко постучал. Открывая дверь, принц не посмел сразу поднять взгляд - мало ли, в каком виде королева? Все-таки, дама. Хотя очень хотелось посмотреть в ее глаза до того, как грянет буря и ее взгляд перестанет быть спокойным.
- Матушка... Доброй ночи. Прошу прощения, что пришел так поздно, надеюсь, я не разбудил тебя? - Ренье дождался ответа, прежде чем преодолеть пару шагов, что разделяли их, и наклониться, почтительно целуя руки матери. Только после этого он поднял голову и посмотрел Анне в глаза, мягко улыбнувшись, хотя его взгляд был напряженно-сосредоточенным. Обмануть королеву все равно не вышло бы, так что ее сын и не пытался. Но и приступить к сути визита не спешил, чувствуя, что не готов вот так сразу вывалить на мать все и получить полномасштабную реакцию в ответ. Как и до этого несколько часов, Ренье растягивал собственную агонию, понимая это, но не решаясь прекратить все сразу. В конце концов, будь на его месте кто-то из братьев, они бы дня три ходили вокруг да около, прежде чем явиться пред светлы очи королевы. Причем, не исключено, что сначала пришли бы к нему, Ренье, чтобы он их "допинал" до этого решительного шага. А к кому самому Ренье идти за советом? Только к родителям и к Единому, ведь верного и все так же нужного наставника-архиепископа давно уже нет среди живых.

- Ты, как всегда, самая красивая, мама, - не мог удержаться Ренье, улыбнувшись, а затем послушно отступил под взглядом королевы и сел на край застеленной кровати. Как сказать матери о своем решении? Принц вздохнул.
- Матушка... - Ренье снова посмотрел на женщину и вновь мягко улыбнулся. - Помнишь, как ты рассказывала нам с Раймоном сказки?
Мужчина обвел взглядом комнату и невольно подумал о том, что чаще они все же собирались в покоях отца. И тогда истории рассказывал и он тоже. Захватывающие, яркие. Но, когда хотелось послушать именно мать, они с Раймоном приходили раньше, надеясь застать мать пока одну и завладевая всецело ее вниманием. Как давно это было?
- Кажется, это было так давно... или только вчера. Мы с братом каждый вечер сначала решали, кого из вас с отцом хотим слушать больше... А, преодолев эту проблему, пытались уговорить вас рассказывать то, что хочет каждый из нас. У тебя всегда получалось удивительным образом сочетать в сказках то, что хотели мы оба...
Ренье снова вздохнул. Нельзя было ходить вокруг да около, да и королева смотрела на него выжидающе, прекрасно понимания, что он не пришел бы просто так. Принц взял себя в руки, снова глядя матери в глаза.
- В детстве мы выбирали такую малость... И вы с отцом никогда нам не отказывали. Время прошло, мы с Раймоном повзрослели. Брат выбрал свой путь... Я же не спешил, хотел все обдумать. Мама... я принял решение, которое расстроит и, наверное, разозлит тебя, - Ренье ощутил себя так, словно с разбегу прыгает в ледяную воду. И не представлял, как именно отреагирует сейчас Анна. - Я выбрал путь священнослужителя. Отец сегодня дал мне свое благословение.
Сказал - и застыл. Внутреннее ожидание натянулось струной, готовой вот-вот лопнуть. Впрочем, Ренье понимал, что рано или поздно все равно сообщил бы матери и не стал бы прятаться за спину отца. Это был его выбор, он чувствовал, что на этом пути сможет добиться всего того, чего хочет, но не сможет, оставаясь в мирской жизни. Ну, а внуки и продолжение рода... Что ж, слава Единому, он не единственный сын Ришкуров. Принц знал, что и матушка это понимает, но, тем не менее, радоваться уходу одного из детей в церковь она не станет. А вот примет ли она выбор Ренье или отвернется от него - это ему предстояло узнать.

- Хорошо подумал?
Принц выдохнул, ощущая, как напряжение сходит с него волной, а затем кивнул. Наблюдать за матерью всегда было интересно - как она двигается, чего касается, чего нет. Вот и сейчас Ренье привычно следил взглядом за королевой, хотя воспитание напоминало, что сидеть в присутствии стоящей женщины неправильно.
Он внимательно слушал Анну, но, стоило ей обернуться и присесть на подоконник, сразу же поднялся, делая шаг к матери. Ренье был невероятно рад тому, что королева спокойно отреагировала на его признание, но в то же время он не мог до конца расслабиться, понимая, что буря может грянуть в любой момент - от любого неосторожного слова. Этого принцу не хотелось.
- Я не питаю иллюзий по поводу того, что мог ошибиться. От этого никто не застрахован. Поэтому я и не спешил до сих пор... Но сейчас, мама, я чувствую, что могу быть полезен. Я не хочу прожить свою жизнь как любой другой герцог или принц. Я могу помочь Ивресу стать еще сильнее, чем прежде. А наша семья еще больше расширит свое влияние. Я обязан попытаться, потому что чувствую, что у меня может получиться, - Ренье говорил спокойно, но Анна не могла не видеть, как горят глаза ее сына. Он рвался в бой, который считал себе по плечу, понимая, со скольким дерьмом придется столкнуться и еще не зная, к чему именно приведут его попытки навести свои порядки в церкви. И все равно, зная, что ошибки неизбежны, он хотел пройти по этому пути, полагая, что дозрел и готов.
Вопрос матери, однако, заставил Ренье задуматься еще раз. Сколько раз он уже думал обо всех обетах, рассматривая каждый со всех сторон и примиряя на свою жизнь? Не счесть. Королева не торопила его, и принц вновь взглянул каждому очевидному препятствию в лицо. И снова Ренье приходил к выводу, что труднее всего ему будет отказаться от Полин. Просто потому, что ощущения были свежи и могли стать куда глубже и ярче. Но им не суждено быть вместе, если он уходит в церковь.
Опять же, Ренье хорошо понимал, что Шадюри не устроит ему сцен, а поймет и отпустит. От этого было жаль вдвойне. И все же... ставя на две чаши весов фрейлину его матери и церковную карьеру, принц снова видел: он пожалеет куда сильнее, если откажется от второго варианта. Пожалеет, что не попытался. Что отказался. Семейная жизнь совсем не была Ренье интересна.
Принц снова посмотрел матери в глаза и честно, спокойно и уверенно кивнул:
- Готов, - помолчав, Ренье все же чуть улыбнулся привычно мягко. - Не исключаю, конечно, что соблазн будет велик... Но то, что я теряю, не сравнится с тем, что приобретаю.