Настроение у Хайнера было, что называется, «кого-бы-убить». Хотя обычно, это настроение означало прекрасное расположение духа, но только не сейчас. Убить, откровенно говоря, хотелось одного конкретного человека по имени Юрген Фроуд. И принесли ж его бесы на тот костер! Ибо проблема, которая нарисовалась перед ними, сидела сейчас связанная, с перепачканным лицом, завязанным ртом в карете, которая совершенно не соответствовала королевским стандартам Ивреса.
- Хульдрин ты сын, Юрген! Троллий член тебе в задницу! Да какого ж беса..??? Это… мать твою драугом по самую глотку!
Слов было много, но в единую цепочку они складывались только ругательствами. Хайнер ходил туда-сюда, потом сплюнул в сторону и уселся на обод колеса, скрестив руки на груди и пождав губы.

Сначала этот шпильман решил, что с Хайнером и Арнаром ему будет сподручнее выбраться из Ардона и не угодить в очередную облаву на колдунов. Потом оказалось, что общество шпильмана забавляет всех, он рассказывает интересные байки и поет хорошие песни. Всех, кроме кузнеца. Поэтому фразу «не будь таким вредным старым пердуном, еще один спутник компании не помеха», разделяли все за исключением Хайнера.
Затем Фроуд умудрился увязаться за ним в Иверсе, когда кузнец решил аккуратно отойти на пять минут поссать, чтобы подумать полчасика над тем, хочет ли он расстраивать своим появлением мать Арнара, и в итоге умотал в сторону родного Вальдалена прямиком через земли Кастийона.
Путь до побережья предстоял не близкий, а денег, надо признать, оставалось совсем немного. Это очень удручало Хайнера, что однажды он даже поделился своими печалями с Юргеном. Мол, ладно, на еду еще хватит, да и к ночлегу не требовательны, а вот как добраться до вальдаленских берегов? Было там рыбацкое поселение, но выдержит ли старая рыбацкая скорлупа суровый характер северных вод?  О цели, ради которой он решил отправиться в мертвые земли, Хайнер предпочитал пока умалчивать, но и без разговоров было понятно, что она далека от увеселительной.
И когда через какое-то время Хайнер уже был готов смириться с обществом своего словоохотливого друга, Юрген вдруг спешно попрощался после очередной попойки в трактире, где Фроуд щедро расплатился за выпивку и еду, и исчез на три дня в неизвестном направлении.
Надо заметить, что на самом деле Шмид не очень-то и расстроился, хотя для приличия поузнавал у местных селян, куда мог запропаститься его спутник. После чего продолжил свой путь на север.
И только у границ Ублона шпильман нагнал его на очередном постоялом дворе. После непродолжительного разговора, Хайнер с постной миной на лице категорически ответил:
- Нет! Даже не подумаю! – и хлопнул ладонью по столу, что кружка с элем подскочила.
Но Юрген не сдавался, привел тысячу аргументов, разложил свою идею на составляющие и выходило так, что от задуманного выиграют все, ну или почти все. Поэтому не прошло и часа, как кузнец недовольно бурча уже шел искать им лошадей, принимая из рук Юргена увесистый кошель, который служил задатком от богатого заказчика.
А дело, собственно, состояло в том, чтобы поучаствовать в похищении невесты. Это, конечно, звучало странно и даже дико. Но Юрген заверил, что все участники этого маскарада согласны и проинструктированы о своих ролях, а потому это должно быть довольно забавно и совершенно необременительно. А вот грозный и внушительный вид Хайнера придется как нельзя кстати. Кузнец толком и не понял весь план: то ли в конце, по задумке, жених должен был «спасти» невесту, то ли что-то еще, но вряд ли Фроуд тогда догадывался, во что он втягивает их.  Однако учитывая, что аванс он взял приличный, судя по звону монет, которыми был туго набит его кошелек, многие вопросы растаяли сами по себе до неопределённого будущего.
Они должны были встретиться в условленном месте с, собственно невестой, которую нужно было украсть. Но все должно было быть натурально, а значит, неожиданно. Девушка в одиночестве должна была прогуливаться в окрестностях Кастийона, где располагались остатки развалин старой сторожевой башни, и ненароком задержаться там до наступления темноты. Там-то похитителям и предстояло ее выкрасть и отвезти в Жеводан к жениху. Обходиться с дамой было приказано вежливо, но без особых церемоний, для реалистичности похищения.  Впрочем, Хайнера не очень смутило подобное, и все же он немного удивился причудам современной молодежи. В Ивресе, видать, очень хорошо живется, коль молодые люди ищут ощущений посильнее.
В общем, договорились, что Юрген подождет Хайнера и похищенную девушку на границе Ублона, а дальше они доставят «пленницу» в Жеводан. Дней пять, говорил Юрген, а может и меньше, но это, во-первых, по пути к побережью, а во-вторых, бесплатное проживание и питание обеспечено!
Все шло почти по плану, не считая того, что до того, как добраться до места, Хайнер умудрился споткнуться о корягу и испачкаться в свежем коровьем дерьме, которое было наваляно на тропинке. Кроме того, девушка прогуливалась не одна, а в сопровождении вооруженного солдата. Ночь была довольно темной, безлунной, поэтому разглядеть цвета дома или гербы на одеждах, Хайнеру не удалось, да он и не очень к этому стремился. Решив, что это лишь деталь к реалистичности похищения, вальдаленец незаметно подкрался, и быстро и тихо вырубил охранника девушки, надеясь, что случайно не убил невинного участника представления. А затем, зайдя со спины к леди, он зажал широкой рукой ей рот и нос и держал так, пока та не обмякла. Наспех завязав ей рот, на случай, если очнется, Хайнер случайно перемазал лицо девушки коровьим дерьмом, в котором на тот момент были его руки. Это было совсем не по плану, но не извиняться же сейчас. В какой-то момент, в ночных тенях, показалось, что лицо у невесты больно знакомое, но времени сопоставление воспоминаний у него не было, а потому, накинув девушке на голову мешок, он взвалил тело себе на плечо и понес к лошади, а там перекинул через седло и поскакал в нужном ему направлении. Скакать предстояло всю ночь, чтобы не сильно привлекать внимание иврессцев видом бородатого чудовища, похитившего девицу.

Юрген ждал Хайнера в условленном месте, с заранее приготовленной неприметной каретой. Незадолго до места встречи девушка пришла в себя и стала брыкаться, рискуя слететь с лошади. Не долго думав, Хайнер хорошенько приложился тяжелой ладошкой по вертлявой попке невесты, чтобы не дергалась. Вряд ли им заплатят, если привезут к жениху покалеченную невесту.
- А ну, веди себя тихо! - пригрозил он, вглядываясь в темные силуэты кареты впереди на развилке, - Кувыркаться потом будешь, с женихом, а не с лошади.
Хайнер сбавил ход – теперь можно было не спешить, тем более, что лошадь едва ли протянет еще хоть милю, после такого ночного забега с большим весом.
Девчонка продолжала извиваться и визжать, как и полагалось похищенной, когда Хайнер сгружал ее Юргену. Предоставив другу разбираться с переводом пленницы в карету, Шмид откупорил бурдюк с крепким поилом и с великим удовольствием сделал несколько глоткой.
Вдалеке начинал слабо брезжить рассвет и пора было двигаться дальше.

Отредактировано Heiner Schmied (2019-04-30 06:23:36)

- Ваше Высочество, доводилось ли Вам слышать Вы легенду о Бенедикте, прозванной Справедливой? - лорд Мерло с загадочным выражением лица пригладил седые волосы. Мерный стук колес кареты порядком укачал Катарину, что сейчас пребывала в сладкой полудреме. Однако, очередная история мужчины стоила того, чтобы вернуться из царства сновидений. Девушка открыла глаза и зевнула, прикрыв рот ладошкой. Лорд был отличным рассказчиком. Принцесса убедилась в этом еще в начале их возращения из Орийака, где она посетила торжественный прием по случаю рождения у герцогини наследника. Благодаря лорду, путь пролетел незаметно. До Форменоса оставалось совсем ничего, как раз на одну историю. Катарина отрицательно мотнула головой и приготовилась слушать, - Нет? О, это очень занимательная история! С Вашего позволения я её расскажу, - лорд задумчиво постучал пальцем по кубку, с которым, кажется, не расставался всю дорогу. Вино играло не последную роль в его красноречии, но Катарина готова была простить ему эту слабость. Уж очень ей нравилось то, что получалось в итоге, - Итак, во времена, когда Ивресом ещё правил северный тиран, этими землями заправляла Бенедикта, прозванная Справедливой. Её муж слег в безпамятстве, детей у них не было, а у местного герцога своих забот хватало, поэтому все хозяйство свалилось на плечи уже немолодой женщины. Вопреки трудностям дело у неё спорилось, люди жили мирно и в достатке, а если что-то не могли поделить, тут же шли за советом к Бенедикте, которая мудростью своей разрешала споры и успокаивала недовольных. Так они жили, не зная горя, пока, однажды, к Бенедикте не приехал наместник северного короля. И пока гостил, положил глаз на одну из её служанок, круглую сироту. Бенедикта заступилась за бедняжку, но наместник отступать не привык. Слово за слово, поднял он большой скандал, а в конце обьявил Бенедикту мятежницей и приказал запереть её в сторожевой башне на окраине. Северные варвары надругались над ней, растерзали её тело и бросили останки на съедение хищным птицам. Но перед смертью Бенедикта обратилась к Единому. Создатель услышал зов бедной женщины и избавил её от всех страданий, обрушив гнев свой на виновных и восстановив справедливость. С тех пор ходит в этих землях поверие, что, дескать, тот, кто в полнолуние придет к сторожевой башне и обратиться к духу Бенедикты, тому она обязательно поможет, коли дело правильное и справедливое, - лорд Мерло загадочно закивал головой и глотнул вина, тут же приложив к губам салфетку.
- К чему я занимаю Ваш светлый ум этими россказнями, Ваше Высочество, - он добродушно улыбнулся и приоткрыл занавеску, вглядываясь в темноту, - Эту смотровую башню мы как раз проезжаем, вот и я подумал, что Вам было бы интересно узнать больше об этим местах...
Катарина слушала внимательно. Последовав примеру лорда, она пододвинулась к окну, поднимая взгляд. Россыпь звезд серебрилась по небосклону, а луна, круглая и яркая, на мгновение показалась из облаков, играя с тенями деревьев. Принцесса задумчиво хмыкнула и, пока воображение еще не начало рисовать в лесном мраке неведомых чудовищ и неупокоенных призраков, она повернулась к лорду и решительно стукнула по стенке кареты рукой.
- Остановите. Я желаю прогуляться.

Вокруг поднялась суматоха. Мерло чуть не выронил кубок из рук, фрейлины принцессы мгновенно оживились, принявшись обеспокоенно щебетать, надеясь, что Её Величество так шутит. Лорд поспешил уверить девушку, что это все ничего не значающие байки, ерунда и глупые россказни, которые пересказывают друг другу пьяные мужики в таверне и верить им совершенно не стоит. В конце концов, ночью в лесу опасно: волки, разбойники, нечисть. Не приведи Создатель с принцессой что-то случится, никто себе не сможет это простить.
Впрочем, если Катарина так решила, то всем ничего не оставалась как отойти, в почтительном поклоне уступая ей дорогу. Тем более, что она знала, что дело серьезное. Можно сказать, государственной важности. Не будет же она беспокоить дух Бенедикты какой-нибудь глупостью. После долгих препираний с лордом, принцесса все же согласилась взять с собой одного гвардейца из соображений безопасности. Выбрали самого старшего и опытного, он должен ни на шагу не отступать от Ее Высочества и освещать дорогу факелом. Когда, наконец, лорд и остальные сдались, пересчитывая в уме, сколько седых волос прибавиться на их головах из-за каприза королевской дочери, Катарина, полная решимости, выпорхнула из кареты, направившись по заросшей тропинке вглубь лесной тьмы.

Страшно не было. Ну, если только немного. Принцесса поежилась, ускоряя шаг. Она только туда и сразу обратно. Ничего плохого не произойдет, а если все получится, то с помощью духа Бенедикты Создатель её услышит и в этом мире снова установится справедливость. Катарина положила руку на грудь, нащупывая под плащем нательный крест и сжала его для пущей уверенности. Факел гвардейца освещал путь и спереди уже виднелось полуразрушенное строение, отдаленно напоминавшее башню. Когда они к ней подошли, принцесса приказала стражнику стоять, а сама сделала еще пару шагов вперед, поднимая взгляд наверх. Откуда-то подул холодный ветер и Катари нервно сглотнула, собирая волю в кулак.
- Я хочу, чтобы Алистер Фельсенберг... - твердо начала она, но тут факел вдруг погас, погружая принцессу в непроглядную тьму. Катарина даже не успела обернуться, как впереди что-то тихо хрустнуло и чьи-то руки схватили её, крепко зажав рот. Не на шутку перепугавшись, принцесса забилась в руках похитителя, тщетно пытаясь выбраться. Силы быстро покинули её.

Сколько времени прошло, пока она была без сознания, Катарина не могла сказать.
Она попыталась вдохнуть, но вместо глотка свежего воздуха, в нос ударила вонь самого настоящего, да простит её леди Гвендолин, дерьма. И тут же осознание своего, да простит её леди Гвендолин ещё раз, дерьмового положения накрыло Катарину с головой. Впрочем у девушки было время подумать и она использовала его с пользой. Например, вспомнила с десяток историй про то, что делают с похищенными знатными девушками всякие негодяи. Успела пару раз всплакнуть и потерять сапог по дороге. Позвать маму, возмутиться, что после смерти все платья принцессы будет носить кто-то другой, сокрушиться о том, что больше никогда не увидит свою семью, воззвать к Единому и снова залиться слезами, обвиняя себя в глупости, а других в чрезмерной уступчивости. Даже выстроила некий план общения с похитителями, ведь наверняка им просто нужно было золото... После длительного ожидания, она, наконец, увидела свет.

Все планы и мысли напрочь стерлись из головы Катарины, оставив после себя лишь череду вопросительных знаков. Густая длинная борода. Голубые глаза под нахмуренными бровями. Телосложение как у северного великана. Да тот же самый потертый тулуп! Принцесса удивленно воззрилась на старого знакомого, а потом принялась мычать, что есть силы. Однако, кляп изо рта ей никто не собирался доставать, а вальдаленец, разразился ругательствами, словно и сам не ожидал её здесь увидеть. Катарина притихла, пытаясь понять, что происходит. Тем временем, к ней обратился другой мужчина, настроенный гораздо дружелюбней. Похвалив красноречие кузнеца, он любезно вытер лицо принцессы, за что был награжден испепеляющим взглядом. Что бы здесь не происходило, Катарине это не нравилось. А присутствие Хильмара (ведь так его звали?) только добавляло вопросов. Про жениха какого-то говорят! Неужели Раймар в этом всем замешан?

Когда мужчины вернулись, принцесса осмелела. Все-таки они не были похожи на отпетых разбойников. С Хильмаром Катари виделась, хоть и расстались они на неприятной ноте, но нельзя было забывать, что он ей, можно сказать, жизнь спас. А второй смахивал скорее на одного из жонглеров, что на ярмарках выступают, а не на преступника. Это, конечно, ничуть не умаляло их вины. Поэтому, когда ей вынули кляп изо рта, Катарина окинула присутствующих презренным взглядом и заговорила:
- Вы об этом пожалеете. Мой отец спустит с вас три шкуры, насадит ваши головы на пики, а остальное скормит псам. Меня уже ищут по всему королевству и, не сомневайтесь, скоро найдут. Поэтому, советую развязать меня, доставить домой и добровольно признаться в своем преступлении королю. В этом случае, я гарантирую вам быструю смерть, - она цедила слова одно за другим, красноречиво поглядывая то на светловолосого, то на кузнеца. Впрочем, больше на кузнеца. Про аквавит она тоже не забыла, пусть не думает. Оставалось лишь благодарить Единого, что руки связаны у неё за спиной и никто не видит, как сильно они дрожат.
- И ещё одно. Я голодна.