Осень вступала в свои права, раскрашивая всё яркими красками, и подобно огненным сполохам среди зеленой листвы стали появляться желтые и багряные пятна. Они напоминали о недавних событиях, и Мелисса всё чаще погружалась в раздумья, как будто не замечала этой красоты. Потом, очнувшись, они встряхивала головой, улыбалась, надеясь, что никто не замечает перемен её настроения. Ей нравилась компания, нравились разговоры вечером у костра и байки, которые рассказывали Хайнер и Юрген. В такие моменты можно было подобраться ближе к Арнару и греться рядышком под одним плащом. Плащ Мелиссы был намного тоньше, чем у мужчин, и сейчас она всё больше походила на маленького, нахохлившегося от холода воробушка. Девушка не унывала, не скулила, что ей тяжело, не жаловалась на усталость, а каждое утро встречала с улыбкой. Вот только из головы не шло, брошенное в сердцах Хайнером «сидела бы ты дома». Сидела бы дома, не попала бы в лапы к Гюнтеру, который так и брызжил слюной да облизывался, глядя на её уже потрепанный, местами потертый и порванный сильными руками стражника наряд. Сидела бы дома – нянчилась с детьми Хайнера, рассказывая им, что дверь вот-вот отвориться и войдет отец, уставший, в ссадинах, может, даже с ранами, но врала бы. Сидела бы дома… Она вздохнула. Ни к чему теперь гадать, что было бы, отсиживайся она в доме кузнеца из Штрауфена. Того не ведомо даже Создателю, потому что Мелисса избрала иной путь, вознося молитвы Четверым. И сейчас она пошла с мужчинами, а не осталась дома. Было ли это бегством? Возможно. Лисса старалась отгонять от себя подобные мысли, но не забывала об осторожности. Для неё, девочки из небольшой деревеньки по ту сторону гор, это было новое большое приключение с проверенными в бою друзьями.
Что было труднее для юной Мелиссы: дорога с множеством преград и короткими стоянками на ночь, врачевание ран или бытовые хлопоты? Она принимала эти тяготы пути без жалоб и пыталась помочь по мере собственных сил. Она многому научилась за это время и вспомнила, чему учил её отец. Упражнялась с добытым в крепости луком, заново училась вязать узлы. Но сейчас от неё требовалось иное – помочь принести воды, почистить и пожарить на костре мясо или рыбу, зато в небольших городишках, когда останавливались на постоялых дворах, Лисса отдыхала от таких забот и вот когда не были заняты её руки, она думала. Мысли всё время возвращались к тому, что она не может постоять за себя. Да, ни Хайнер, ни Арнар, ни Юрген не дадут её в обиду, но что будет, если она останется одна? Как это было в замке. В той чертовой сторожке, где стражник начала распускать руки, понимая, что девчонка перед ним беззащитная. Она никому не говорила о том, что произошло, но одного взгляда на порванное платье Мелиссы было достаточно. Да и трясло девчонку. Она оставила всё позади, но по ночам долго не могла забыться сном, а иногда вскрикивала, подхватывалась.
Аренберг встречал буйством осенних красок и весельем. Урожай был собран, крестьяне могли теперь отдохнуть после изнурительных полевых работ. Повсеместно готовились к ярмаркам и празднествам, а ещё в воздухе витал удивительный аромат спелых, налитых солнцем яблок и подсохшего сена. Мелиссе здесь нравилось. Она с удовольствием подставляла лицо солнцу, всё ещё одаривавшему теплом, как будто хотела напитаться им перед долгой зимой.

– Как думаешь, это правда?
Мелисса долго наблюдала за Арнаром, боясь нарушить молчание, пока ей самой не начало казаться, будто она подсматривает за молодым мужчиной. И вроде целительница уже привыкла к ним, но всё равно, встречаясь взглядом, отводила глаза и опускала голову, словно стыдилась.
– Ну, то, что Хайнер рассказывал о сестрах? Девы щита, умеющие сражаться наравне с мужчинами, – она посмотрела на Лорана, пока тот не поднял на неё глаза. – Как думаешь, у меня бы получилось?
«Сейчас он спросит «а тебе зачем?», и что ты скажешь? Ничего? Только на смех поднимет. Может, попросить Хайнера? Нет, если уж решилась, ни к чему отступать. Давай, Лисса, будь чуточку смелее».
– Я просто подумала, будь я хоть немного опытнее с мечом, то Гюнтер… – дыхание сбилось, а на щеках проступил густой румянец. Мелисса вздрогнула, вспоминая случившееся. С тез пор Луна сделала полный цикл, а воспоминания целительницы  были всё так же свежи. – Могла бы отбиться от него. Да и вам бы пригодилась. Вот только не надо смеяться! А то снова поймаю тебя в силки.

Мелисса вздохнула, понимаю, что сейчас её отошлют обратно к сковородкам и котлам, приставят к похлебке, еще и посмеются над сумасбродством девицы. Мало того, что отправилась в  путешествие в компании мужчин, так еще и решила мечом махать. Прижалась к теплому, прогретому солнцем стволу дерева. Пахло смолой, и эти слезы играли разными оттенками янтаря в солнечном свете: от светло-желтого до темного, почти черного. Маленькая пчелка угодила лапкой в свежую каплю смолы и теперь дергалась. Точно так же вырывалась и Мелисса, когда её поймал за запястье Гюнтер. И девушка сжалилась над пчелой и, взяв веточку, помогла ей выбраться из ловушки.
– Ты думаешь? Нет, Арнар, я трусишка. Меня легко напугать и… – она всё так же улыбалась, глядя на парня и стараясь больше не вспоминать, как её касались чужие руки, грубо, жестко, оставляя на нежной коже синяки. И пощечину помнила. Сейчас даже ладошка прижалась к щеке. Следов не осталось, но воспоминания… Они стирали улыбку, и Мелисса цеплялась за другое. Она смотрела на Арнара, видела его лучезарную улыбку, подаренную её, смотрела на его руки, которые ни разу не ударили её, не причинили боли, а только помогали, облегчая ей работу. – Половина дела – это уже много.
Рассмеялась. Это снимало напряжение, которое на короткое время воцарилось, накаляя пространство вокруг пары. Даже воздух стал звенящим, и теперь, когда лился смех и прозвучало «боюсь, боюсь» с той ноткой доброй насмешки, Мелисса воспрянула духом. Нет, рядом с Арнаром, Хайнером и Юрген она чувствовала себя в безопасности, но что будет, когда она останется одна, или их пути разойдутся? Остаться беззащитной она не могла, поэтому готова была работать над собой.
– Давай, – она покусывала губу, а пальцы принялись теребить оборку платье.
Арнар подошел ближе, и в другой раз Мелисса бы сделала шаг, чтобы сохранить дистанцию, но сейчас она горделиво вздернула подбородок, встречая своего учителя. Это останется их маленькой тайной. Она приняла Меч тяжелый меч.
– Как тебе удается? Он такой тяжелый. Ну, я видела, как его держал Хайнер, как ты его держишь. Ещё стража.
Мелисса не была такой уж слабой, всё-таки помощь по хозяйству и работа по дому требовала хороших физических сил, но меч казался очень тяжелым и оттягивал руку.
– Одной рукой? – удивленно посмотрела, но попыталась следовать всем советам наставника.
Сейчас это выглядело забавно, а вот когда Мелисса выхватила нож, подаренный Хайнером, и, сжав его двумя руками, выбросив лезвие вперед, переводила то на Гюнтера, то на кого-то из разбойников, это больше напоминало маленького затравленного зверька, который огрызался в клетке, но никак не мог укусить. Сейчас всё иначе.
Длинная юбка опутывала ноги и мешала двигаться, но пока отрабатывалась стойка, было терпимо. Мелисса выставила одну ногу, распределяя вес. Было неудобно, и она сменила ноги и только после этого подняла меч. Нет, не одной рукой – двумя. Она крепко сжимала рукоять, боясь попросту выронить меч Анрара.
– Так?
Сосредоточенно посмотрела на Лорана.
«Кажется, ученица из меня не очень. Это тебе не зелье в котле помешивать. Но я упрямая», улыбнулась. И тут же тело напряглось, как будто кто-то дернул невидимые ниточки, стягивая их, заставляя напрячься. Её губки чуть приоткрылись, и девушка шумно втянула воздух. Горячая ладонь молодого мужчины касалась обнаженной кожи, и это вызывало какое-то странное чувство. Мелиссе было и тепло, и немного страшно, и хотелось, чтобы он не открывал своей руки. И жест булл чуть дольше положенного. Или так казалось цительнице?
– Ага, хорошо, – кивнула, покусывая губу.
Она подождала, когда парень немного отойдет. Оставаться рядом было опасно. Сама Мелисса не знала, что будет в следующий момент, но пробовала замахнуться, а когда опустила меч [как и говорил Арнар, со всей силы], чуть не повалилась вперед – следом за клинком.
Мелиссе пришлось по инерции сделать шаг, она запуталась в юбках, но смогла на этот раз удержаться на ногах. Обернулась к Лорану. Ей показалось, что тот еле сдерживал смех.
– Смеешься? Да, Арнар, ты смеешься, – последнее слово она протянула, распевая.
Крепче сжала меч в руке и подняла, направляя на Лорана.
– Защищайся!
Мелисса и не думала, что у неё всё получится с первого или второго раза. Напротив, готова была к тому, что придется попотеть, и радовалась, что Арнар согласился ей помочь. Она снова встала в позицию, выставляя ногу вперед. На этот раз мягко перенося вес, перешагнула, занося меч для удара, и, наступив на подол юбки, упала к ногам парня, выронив клинок из рук.

– Клеймор? Это что такое? – удивленно посмотрела Мелисса, крепче сжимая меч. Она только начала, и руки еще не болели, но понимала, что вскоре ей понадобиться отдых. – Таких две, – даже голову задрала, пытаясь представить этого дюжего детину. – Для такого, конечно, плевое дело. Сильный, поди, да огромный, как тролль.
А в руках Мелиссы даже сакс, подаренный Хайнером, выглядел устрашающе. Столько сейчас мелькнула мысль о том, что неплохо было бы научиться обращаться именно с этим оружием, но меч в руке напомнил, что пора «атаковать». Конечно же, воображаемого противника, хотя шуточный вызов был воспринят и понят. Шаг в сторону, который Мелисса заметила, но не смогла вовремя сориентироваться. И…
Его руки прожигали ткань, и сбыло так горячо, словно Арнар касается кожи. Она словно не чувствовала земли под ногами, и боялась, что если Лоран её отпустит, то снова упадет на землю. Лисса задрожала.
– Но ты мне не враг...
Её голос сорвался от волнения, и говорила целительница еле слышно, а вместо ответа на вопрос замотала головой, рассыпая по плечам волосы. Мелисса приподняла голову и теперь смотрела на Арнара. Щеки тут же заалели, но она не в силах была оторваться, вынырнут из омута этих пленительных глаз. То, что у Лорана глаза красивые, Лисса отметила ещё при первой встрече. Они лучились добротой, когда парень смотрел в её сторону, а ещё в них был искорки озорства. И взгляд был то полный решимости, то задумчивый, то внимательный, то настороженный, то смеющийся. Мелисса ловила эти взгляды, и обычно стыдливо опускала голову, или делала вид, что занята чем-то очень-очень важным и требующим особой усидчивости делом. Но сейчас она смотрела в эти глубокие темные озера, и взгляд завораживал таинственной глубиной, притягивал, увлекал и согревал её сильнее яркого костра, что разводили по вечерам.
Целительница закусила губку и принялась терзать её зубами какое-то время, а потом выпустила. Губки приоткрыты, как лепестки цветка навстречу утренним лучам солнца. Молодой мужчина, сильный, статный, красивый был слишком близко, непозволительно близко для столь юной девицы, и если бы их кто увидел, что бы мог подумать. Сердце на мгновение замерло, а потом оглушительно и часто забилось о рёбра. Прикосновение к щеке, такое бережное, осторожное, вызывало трепет в теле. Трепет доселе неведомый целительнице, и она не знала, что за сердечная болезнь с ней приключилась, и  где найти лекарство, да и нужно ли оно ей. Но всё закончилось с порывом ветра, остудившим пыл молодых людей.
Мелисса шумно вздохнула. Она даже не поняла, в какой момент перестала дышать, и теперь лёгкие отозвались болью, а ещё ей казалось, что она сделала что-то не так своим бездействием, молчанием оскорбила Арнара. Может, надо было что-то сказать в тот момент, когда он подхватил её, когда он так долго и откровенно смотрел в её глаза, будоража мысли девицы, или когда его пальцы проскользили по щеке, а она не отшатнулась от него, потому что хотела еще немного задержать его ладонь.
– Спасибо, я буду осторожнее. И ты тоже, – наконец, выдохнула Лисса, глядя в спину, и виновато улыбнулась.
Что со мной случилось? Он был так близко, и мне нравилось это. Как и вечера, когда прижавшись к нему, я слушала рассказы о дальних землях. Но почему так беспокойно бьется сердце, земля ускользает из-под ног, и так легко становится. Взлетаешь, точно птица, только руками осталось взмахнуть, и вспорхну на ветку. Он подле и такой... Желанный... Нет. Так не может быть. Нельзя. Мелисса, слышишь. Он - благородный рыцарь, ты - простая девка. Нельзя. Ты всё испортишь и... Он такой сильный. И его глаза... Лисса, хватит!
Она сделала шаг назад, чтоб не стоять, как вкопанная, да и сейчас казалось, тело всё затекло. Сколько они так простояли? Минуту? Несколько минут? Мелиссе казалось, что время в этот момент замедлилось. Мелисса медленно облизала пересохшие губы.
– Если ты не устал, то продолжим. Пока Хайнер и Юрген не вернулись. Ну, скажешь тоже. Где же мужской костюм взять для девчонки, но можно пока вот что… Отвернись только.
Она и сама отвернулась и попыталась приладить юбку чуть выше, чтоб ноги хотя бы не путались в подоле. Конечно,  это было слишком вызывающе, и щиколотки Мелиссы  были обнажены, но так двигаться было намного проще. Почему она не догадалась до этого, когда убегала от разбойников по тёмным коридорам замка, и сама не понимала. Видимо страх гнал её, как маленького напуганного зайчишку свора охотничьих собак.
Мелисса повернулась  и с улыбкой приняла меч. Она была полна решимости. Сейчас отрабатывать удары стало намного проще. Не сказать, что Мелисса справлялась, оружие в её руках выглядело чужеродно и казалось, вот-вот дева ослабит хватку, отправив меч в стригущем полёте. Остановилась, чтобы отдышаться.
– А ты меня научишь, как защищаться? И что делать, если нет оружия? И тебя рядом нет.
Снова сдавило грудь от воспоминаний, и она готова была поделиться ими, лишь бы больше этот груз не давил, но не смогла и слова молвить. Закрыла глаза и снова выставила одну ножку вперед, перекатываясь с пятки на носок и делая упор, чтобы нанести удар.

Отредактировано Melissa (2019-03-22 07:38:09)

Правильно ли поступала Мелисса, беря в руки меч, ведь была убеждена, что каждый должен заниматься своим делом. Её дело – лечить, а не мечом вымахивать. Её дело исцелять раны и облегчать боль, её дело направлять собственную энергию на созидание, а война, сражения, это всегда смерти. Правильно ли поступала она, когда не отступила, отшатнулась, а позволила молодому мужчине коснуться своей щеки? Правильно ли поступала она, обнажая тонкие лодыжки перед мужчиной? На каждый из этих вопросов, Лисса готова была ответить сейчас твёрдо и уверенно. Но едва Арнар поднял взгляд, девушка тут же покраснела и опустила голову, что-то залепетала, чтоб он не смотрел на неё так пристально, но её голосок был слишком тихим. Куда больше решительности проявляла Мелисса, когда дело касалось врачевания.
Она рассмеялась на замечание, но чувствовала, что делает что-то не так – руки устали, а ладошки уже саднило от боли. Она только мельком взглянула на покрасневшую кожу, надеясь, что к концу их сегодняшнего обучения не вздуются волдыри. Конечно, она справиться с этим, сделает себе примочки, благо, видела нужные травки неподалеку. А еще она понимала, что воина из неё не получится, да и нужно ли это? Нужно, чтобы прикрывать спины, чтоб постоять за себя. Мало кто может рассчитывать на отпор такой хрупкой девчонки, так что пара очков форы у неё в любом случае будет.
Мелисса опустила меч и передала его в руки Арнару, на этот раз была очень осторожна, старалась не коснуться его руки. И даже не соприкоснувшись, целительница смутилась, и румянец проступил на щеках. Это придавало её особого очарования.
– А я и не надеюсь, что кто-то сам наткнется на лезвие. Если бы всё было так просто, я бы не просила.
С улыбкой проговорила Лисса, чуть склонила голову на бок и дернула плечом. Она смотрела на руки Арнала. Пальцы крепко сжимали рукоять меча, но при этом были не так напряжены, как руки самой целительницы. Что она делала не так? Взгляд скользил вверх по рукам, отмечая под тонкой тканью сорочки, как бугрятся мышцы, и от желания коснуться его руки, Мелисса покраснела, но всё же проследила за ударом. Даже подпрыгнула от неожиданности. Арнар двигался бесшумно, легко и очень грациозно. В его движениях не было чужеродности, казалось, меч был продолжением руки, как и любое оружие, вложенное в ладонь. Мимо воли Лисса снова опустила взгляда на ладошки
– Ты очень сильный и ловкий, Арнар, – а потом рассмеялась, чтоб скрыть смущение, отмахнулась. – Боюсь, эту науку я не осилю. Мне бы только азы. Или как ты сказал – основы.
Она с благодарностью приняла меч и снова встала в стойку, занося руку. Меч был слишком тяжел, и при замахе Мелисса чуть не завалилась, но устояла на ногах.  Она даже не поняла, как оказалась перед Арнаром, тяжело дыша, но не выпуская меч из рук. Её грудь высоко вздымалась, щеки раскраснелись, а в глазах был странные искорки. Лисса смотрела в бездонные глаза молодого мужчины. Он был так близко, что она чувствовала его дыхание на своей разгоряченной тренировкой коже. Целительница была слишком взволнованна, она облизала пересохшие губы, они приоткрылись, как лепестки цветка навстречу солнечному свету.
Лист, сорвавшийся с ветки и упавший прямёхонько на носик Мелиссы, заставил ту очнуться от наваждения, и она сделала шаг назад. Прийти в себя, не забывать дышать. Для неё это станет настоящим испытанием, и только Создателю известно, к чему приведут эти уроки.
– И понимаю, что у меня будет только один шанс, если столкнусь нос к носу, – сбивчиво прошептала она, как будто задыхалась. – А потом бежать, что есть духу. Стойки, да.
Ещё шаг назад. Она опирается на ногу, оставив другую. Ткань юбки стала снова опутывать ноги, обрезать бы её, но как потом объяснишь, да и не дело это – разгуливать в неподобающем виде. Мало ли подумать о ней могут. Но волновало сейчас Мелиссу только одно: что о ней подумает Арнар. Почему-то казалось, он недоволен. И если это так, почему прямо не скажет? С такими мыслями целительница снова бралась за оружие, становилась в стойку и рассекала мечом воздух, пытаясь хоть немного приблизиться в исполнении к мастерству Лорана.
– Так много? – запыхавшись, спросила она, пытаясь отдышаться. – И ты меня всем научишь? А эта какая была? А сколько ты уже тренируешься?
Она повернулась к Арнару спиной, удобнее перехватила меч и подняла до уровня глаз, отводя локоть в сторону. Это было непривычно и очень тяжело. Левая нога принимала сейчас основной вес. Острие клинка смотрела куда-то вперед, где должен быть противник. Кого представляла в этот момент Мелисса?
– Как его вообще можно удержать? Это же несподручно!
Кисть напрягалась всё больше, но, закусив губу, Лисса молчала, чтоб не выглядеть совсем уж нытиком. Сама попросила, и негоже стонать и причитать.
– Может, покажешь сам, как правильно держать меч? А то, неровен час, я кости переломаю. и в лучшем случае, себе.