[icon]http://funkyimg.com/i/2RNit.png[/icon][nick]Gunter[/nick][status]нихуя не Робин Гуд[/status]
Краткий взрыв боли и Гюнтер сам практически отталкивает от себя девчонку, делая невольный шаг назад. Пожалуй, именно это и спасает его более серьезных травм, сглаживая удар острой девичьей коленки.
- Стерва!
Будто огромный горячий пузырь ярости взорвался в его душе. Вся его ненависть и природная злость к поступку этой строптивой деревенской бабе с легкостью вылилось бы в высказывание столь эмоциональное, что воспроизвести его в письменном виде не позволили бы приличия. Однако, ограничилось всего лишь этим емким но, по мнению Гюнтера, весьма подходящим для Мелиссы словом.
- Подстилка деревенская.
Голос Гюнтера, обманчиво мягкий и спокойный, сочился холодом, глаза налились кровью. Сам он стоял чуть согнувшись, с совершенно спокойным видом упираясь одной рукой в стол, за которым стояла девчонка и буравил ее таким взглядом, что становилось понятно сразу - доберется и ничего хорошего тогда целительнице уже точно не светит. Пожалуй, только этот взгляд и выдавал в нем крайнюю степень бешенства. Ладонью он проводит по расцарапанной щеке, размазывая по ней маленькие капельки крови.
- Не хочешь по хорошему, значит. Ладно.
Рывок, и вот уже стол, с мерзким звук скребя ножками по каменному полу отъезжает в сторону, рука мужчины резко "выстреливает" вперед, ловя пальцами темные пряди девичьих волос, дергает их на себя.
- Я научу тебя слушаться мужчину.
Треск ткани звучит особенно громко в пустой комнате, повинуясь мужским пальцам лиф платья окончательно отделяется от юбки и летит куда-то в угол, выставляя торс девушки и высокую красивую грудь на обозрение разозленного Гюнтера. Небрежно намотанные на кулак волосы тянут девушку вниз, вынуждая подчиниться, упасть на колени. Несколько ударов по лицу для профилактики, чтобы не брыкалась и Гюнтер почти волоком подтаскивает девицу к скамье. Наваливаясь сверху, он пытается разорвать остатки платья на Мелиссе, то и дело больно оттягивая волосы девчонки.
- Ты у меня станешь кроткой и шелковой, сучка маленькая.
Да уж, если сначала разбойник и хотел оказать хоть какое-то уважение, то теперь он миндальничать точно не собирался. А заглянувший было на шум Таш, почти сразу же благоразумно испаряется, даже не подумав вмешиваться.

Покачнулась. Чуть не упала в пустоту, хотя этого бы в любом случае не произошло, потому что падала бы Мелисса на Гюнтера, а получив толчок в грудь, сделала шаг назад, взмахивая руками. Девчонка отступала к стене, тряслась, как мышь под веником при виде кота, но сжала сильнее кулаки, чтобы рывком броситься на обидчика. Сумка, в которой были и нож, и бутылка с остатками вина, лежала у ножки скамьи, которую медленно обходил разбойник. Он двигался мягко, бесшумно, как настоящий хищник, приближающийся к своей жертве, а Мелисса напротив, пыталась хоть так привлечь внимание, но здесь, в комнатке, которой давно никто не пользовался, но здесь даже запустить в голову мужлану было нечем, кроме… Вот этого пыльного горшка, что так удобно примостился на сундуке. Но как до него добраться?
Тыльной стороной ладони целительница вытерла рот, ей казалось, что Гюнтер разбил ей губу. Мелисса не сводила взгляда с разбойника, и свирепым зверем сейчас представлялся ей Гюнтер. Он и раньше не вызывал симпатии, ни своими манерами, ни поведением, а от его взгляда и вовсе хотелось провалиться сквозь землю, а сейчас и подавно. Сейчас всё, что испытывала Мелисса к вознамерившемуся взять её силой мужчине, это праведный гнев с толикой того страха, что толкает на безумства, нужно было только собрать волю в кулак, да вымолить у Создателя чуточку удачи.
– Заткнись, – еще шаг назад и чуть в сторону – ближе к сундуку. Слова, которые раньше Мелисса могла посчитать обидными, сегодня только разжигали в ней ярость. Она никому не позволит, так с ней обращаться. И что с того, что Мелисса не благородного происхождения? Это не дает права никому делать её общедоступной. – Вали к шлюхам бодрельным! Или они тебе не да?..
Ох, зря Мелисса вообще говорила хоть что-то. Пока она выискивала путь отступления к сундуку, чтоб перехватить горшок, или искала, куда можно спрятаться, да хорохорилась, Гюнтер воспользовался моментом. Он что-то еще сказал, что Мелисса уже не услышала, кажется, снова что-то «по-хорошему», но это уже не имело значения. Кожу обожгло болью. Девчонка изогнулась, дернула головой. От нестерпимой боли на глазах выступили слёзы, Мелисса вскрикнула, что только раззадоривало теперь разбойника. Он упивался своей властью над девчонкой.
Треск ткани. Холодом обдало нежную кожу, она покрылась мурашками. Мелисса пыталась прикрыть руками грудь, чувствуя, настолько болезненно чувствительной та стала.
– Пусти!
Всё происходило слишком быстро.
Мелисса наклонялась к полу, подчиняясь движению Гюнтера. Она извивалась, и видела его самодовольную ухмылку, и девчонка принялась размахивать руками, пытаясь задеть разбойника, но ничего не получалось. Она только упала на пол, ударившись коленками. Она чувствовала каждый мелкий камушек, вонзавшийся острыми краями и царапавший её кожу. Она дергалась, но Гюнтер крепко держал её, и чем больше трепыхалась и сопротивлялась девчонка, тем больнее становилось.
– Ай, – голова дернулась в сторону от удара, но снова выровнялась. Целительница смотрела на Гюнтера снизу вверх и её глаза наполнялись ненавистью. – Ай, – еще одна пощечина, и Мелисса сплюнула кровь из разбитой губы.
Она вцепилась в руку Гюнтера, когда тот волок её к скамье, чтобы хоть как-то смягчить эту боль. По щекам девчонки бежали слезы, она чувствовала себя слабой и беспомощной, но…
– Пусти меня, – взмолилась девчонка плаксивым голосом.
И он отпустил. Всего на мгновение, чтоб тут же навалиться на девчонку. Мелисса дернулась. Коленка снова не достигла цели, только уперлась в мужское бедро, и под нажимом, ноги раздвинулись, как будто приглашали. Девчонка попыталсь свести колени. Она брыкалась, пока Гюнтер запускал свою руку под юбки. Слишком нетерпеливо и бесцеремонно. Тонкая ткань трещала под этим напором, но девчонка не прекращала своих попыток. Она отбивалась, царапалась и клацала зубами, пытаясь укусить, а одной рукой принялась шарить под скамьей, наткнулась на холщовую сумку. Теперь нужно было только её достать. Она извивалась и тянулась к заветному мешку, ведь там её спасение – там подаренный накануне нож. Дышать становилось всё тяжелее, и голова шла кругом. Но вот пальцы зацепили сумку и потащили, чтоб можно было схватить, но до ножа девчонка так и не дотянулась. Только почувствовала под ладонью прохладу бутыли с зельем.
– Арнар! Хайнер!
Мелисса услыхала шум за дверью. Это придало её сил и уверенности, и девчонка с новой силой вступила в противостояние с Гюнтером. Бутылка с остатками вина опустилась на голову разбойника.
– Я здесь! Здесь…
Рука уперлась Гюнтеру в шею, она изо всех пыталась оттолкнуть от себя разбойника и не дать ему совершить то, что он задумал.

Встряхнув меч, Хайнер больше не прячет его в ножны, а вновь переходит на ускоренный темп, понимая, что даже убегая, барон не сможет двигаться быстро из-за женщин. Направление определить было не сложно. Беглецы двигались к тракту, который вел к соседнему замку. Добравшись до тракта их шансы выжить возрастали, так как там можно было встретить патрульные отряды, у которых можно было бы получить поддержку.
Несмотря на полученные раны и ушибы, Хайнер не ощущал боли или усталости, и почему-то знал, что движется в верном направлении. Словно близость скорой расправы над врагом окрыляла его и придавала сил. И вот уже впереди он заметил мельтешение светлых платьев женщин. Луна, то и дело проглядывала из-за медленных ночных облаков, беззастенчиво выдавая обреченных жертв хищнику. Вскоре и сами беглецы заметили преследователя, что ознаменовалось отчаянными вскриками женщин. Хайнер яростно заорал, нагоняя страх и панику. Кто-то вскрикнул сильнее, а потом треск ломающихся веток и вопль боли.
Причитания и возня впереди говорили о том, что дальше погони не будет. Кто-то из женщин при подъеме на холм, зацепился за корень и подвернул ногу. Остальные пытались вытащить ее из западни, но тщетно.
Заметив приближение преследователя, солдат, сопровождавший господ, резко развернулся к кузнецу, который сейчас был похож скорее на разъяренного зверя, чем на человека.
- Убей его! – крикнул барон, брызгая слюной, -  давай же!
Хайнер остановился ниже по склону, в десятке метров, чтобы перевести дыхание. Вот только не усталость тяготила его сейчас и даже не раны - те были лишь царапинами, он задыхался от желания разделаться с убийцей Гретхен, и рассчитывал, что ему хватит сил не делать этого быстро.
Солдат с потаённой надеждой посмотрел за спину кузнеца, прислушался к лесным звукам, возможно, ожидая подмоги, и сделал несколько шагов навстречу. Затем он с протяжным лязгом вытащил меч из ножен. Кузнец лишь крепче перехватил рукоять своего и приготовился к очередной схватке. Однако вместо атаки, солдат бросил свой меч к ногам Хайнера и, не дожидаясь, пока тот сделает первый шаг, поспешил прочь. Оружие со звоном ударилось о мелкие камни и скатилось вниз. Не жертвовать своей жизнью ради семейства барона, показалось ему в данной ситуации намного разумнее, чем сойтись в бою с этим вымазанным в крови и грязи вальдаленцем. Что ж, возможно, он поступил правильно, возможно, вернуться к своей семье для него оказалось важнее, чем погибнуть героем, спасая господина. Но в том состоянии, в котором находился Хильмар, бегство врага не меняло ровным счетом ничего. Бежит ли или спешит позвать на помощь – есть ли разница? Рука ухватилась за рукоять топора, которая оказалась измазанной в крови и невероятно скользкой. То, что это его собственная кровь из раны на руке, кузнец и не задумывался вовсе, отправляя смертоносное оружие вдогонку. После чего его внимание вновь вернулось к барону, который в это время, под причитания жены и дочери, пытался угрожать Хайнеру.
- Ты! Ты заплатишь за это! Ты поднял руку на своего хозяина! Ты… - Хайнеру было решительно плевать на любые угрозы или проклятья.
Неуклюже барон подскочил на ноги, путаясь в ножнах и пытаясь вытащить из них свой меч. Видно было, как ему страшно, как трясутся руки, как подводят его ноги. Выглядел он жалко, в изорванном, распахнутом камзоле, всклокоченными волосами, перекошенным лицом. Совсем не тот самодовольный тип, которым порой видел его Хайнер. Так хотелось снести ему голову в тот момент, но Хайнер терпеливо ждал под возгласы женщин. Наконец, барон обнажил свое оружие, но лишь для того, чтобы кузнец выбил его из рук и ударил в висок навершием своего меча. Неизвестно, вырубился барон или был в сознании, пока Хайнер оттаскивал баронессу, пару раз наотмашь ударив по лицу, чтобы заткнулась и не дергалась как сумасшедшая, царапая его своими толстыми пальцами. А ведь женщина даже и не проклинала его, а лишь жалобно умоляла пощадить, но скорее всего, кузнецу просто надоело слушать ее скрипучий голос. Это возымело свой эффект и стало заметно тише. Дочка же вела себя тихо и только размазывала слезы по уже порядком испачканному лицу, продолжая попытки высвободить ногу. Но чем активнее она дергалась, тем меньше была вероятность успеха.
Барон в это время застонал и попытался подняться на ноги. И это весьма обрадовало кузнеца – ибо он хотел, чтобы тот был в сознании и знал, за что он сейчас умрет.
Схватив ненавистного барона за грудки, Хайнер помог тому оказаться на ногах быстрее, чем тот смог бы сделать это самостоятельно. Сначала он ударил в живот пару раз, потом, придерживая одной рукой, нанес удар в скулу, в нос и снова в нос, затем занес руку для нового удара, намереваясь превратить лицо негодяя в кровавое месиво, но вместо этого едва успел отклониться вправо. Пока Хайнер возился с бароном, он не заметил, как баронесса поднялась на ноги и набросилась на него сзади с ножом.
- Отправляйся к своей проклятой шлюхе! В Бездну! – яростно завопила она, запрыгнув на загривок Хайнеру и пытаясь наносить беспорядочные удары ножом.
Завязалась схватка, которая скорее была похожа на безумный танец. Кузнец закрывался от смертельных ударов, поймав смертельное оружие прямо за лезвие. Рассеченная ладонь болью отозвалась в висках, Хайнер сделал пару шагов назад и со всей силы ударился спиной о ствол старой липы. Хватка баронессы тут же ослабла, женщина выдохнула прямо ему прямо в ухо и сползла на землю, воя от боли и взывая к Единому с просьбой покарать кузнеца, который вернулся к полуживому барону.
Когда Хайнер потащил свою жертву к небольшому, но крепкому деревцу, тот застонал, а потом и вовсе сменил тон. Даже умолять начал, чтобы не убивал его кузнец. Что золота даст, откупится, детишек на службу возьмет, как подрастут. Но слышал ли его Хайнер теперь? Нет, даже не вникал в суть слов. Прислонив мужчину к деревцу, кузнец обтер свой лоб, с которого тонкой струйкой сочилась кровь из новой рассеченной раны.
Он присел возле барона, но бить снова не стал.
- Гретхен не была ведьмой, - впервые Хайнер что-то сказал.
Голос его был хриплый, будто во рту пересохло, но на удивление спокойный, хотя легко было понять, какая буря бушевала в его душе.
- В ней не было ни капли магии, - он даже вздохнул, опустил глаза к земле, а затем поднял к нему, словно ком застрял в горле. Ведь по иронии судьбы, магия, хоть и малая, но была в нем, а не в его молодой жене.
Внезапно в лесу наступила какая-то странная тишина. Даже всхлипы женщин утихли. А может это просто Хайнер отгородился от посторонних звуков.
Отчего-то захотелось выть и рыдать. Кузнец сглотнул, сморгнул влажными глазами, выдохнул. И вот уже вновь спокойным и даже насмешливым взглядом уставился на барона.
- Мне следовало сжечь твою жену на костре. Чтобы ты видел ее мучения. – Хайнер поднялся на ноги и подошел к женщине, которая все еще сжимала в руке нож.
Он наклонился, не без усилия вырвал оружие из рук женщины и ухватив ее за растрепанную прическу, запрокинул голову назад.
- Нет, нет! - баронесса попыталась остановить кузнеца, ухватившись за руку, но в следующий миг захрипела, прижимая ладонь к алой полоске на горле в безнадежной попытке остановить вытекающую из нее жизнь.
Зловещая тишина, повисшая над лесом была разорвана пронзительным криком молодой девушки, баронской дочери, все это время тоже наблюдавшей за происходящим. Барон же лишь шмякал дрожащими губами, в ужасе глядя на Хайнер, который возвращался к нему с окровавленным ножом.
- Пожалуйста, умоляю, не надо… - еле внятно бормотал барон, разрывая каблуками сапог землю, в попытке попятиться назад, упираясь спиной в ствол дерева.
Но Шмид не собирался останавливаться. Он не знал, любил ли свою жену барон, отозвалась ли ее смерть такой же болью, какую ощущал он сам. Но за себя он только что отомстил. Теперь нужно было отомстить за Гретхен.
- Ты умрешь, - пояснил Хайнер, рисуя какой-то замысловатый рисунок кончиком ножа в воздухе,  - но не в огне, как Гретхен, которую ты сжег, как овцу. Я дам тебе шанс умереть как мужчине и шанс спасти свою дочь. Знаешь, с выпущенными кишками человек может жить еще какое-то время. В Вальдалене, если истинный воин решает уйти из этого мира достойно, он совершает Прогулку. И я помогу тебе в этом, - он доверительно сжал плечо барона, хотя самому это стоило большого усилия.
- Тебе даже не придется самому вспарывать себе живот… - Хайнер заставил самого барона встать на колени, - Пока ты будешь делать шаги, я не трону ее - кузнец указал на молодую девушку, - и она сможет уйти. Но как только ты упадешь, я ее убью.
Он подобрал меч барона и рубанул им по корню, который удерживал девичью ногу в плену. Теперь девчонка была свободна, но не двигалась с места, дрожа от ужаса и ошалело глядя на происходящее.
Хайнер же вернулся к барону, разорвал на том рубаху и не медля вспорол брюхо точным движением, придерживая за шкирку, чтобы мужчина не завалился на бок, а егомвнутренности аккуратно вывалились  прямо перед ним. Все еще помогая барону не упасть, вальдаленец воткнул меч в кишки, пригвоздив их таким образом к земле.
- Ну, вставай! – гаркнул он, но по понятным причинам, тот не мог.
Конечно, Хильмар и не ждал чуда от барона Моргунда. Он был уверен, что тот и полкруга не сможет сделать. А потому даже досадливо поджал губы, позволяя упасть на четвереньки.
- Тогда ползи, тварь! – Хайнер чуть склонился и проорал это барону в ухо, - и молись своему Создателю, чтобы девка унесла ноги как можно дальше.
Удивительно, но барон упал не сразу, и, надо отдать ему должное, даже прохрипел что-то вроде «Беги!». Затем прошло еще несколько мгновений, прежде чем дрожащие конечности отказались его держать и он распластался на земле, угодив сломанным носом в собственные внутренности. Больше он не шевелился.
Хайнер пнул его, в попытке заставить сделать хоть один шаг, но тот не подавал признаком жизни. Тогда кузнец достал из-за пояса сакс и направился к девчонке, которая находилась в таком шоке, что едва ли сделала десяток шагов прочь, падая и вновь поднимаясь на ноги, в попытке убраться с этого места побыстрее.

Отредактировано Heiner Schmied (2019-04-23 13:50:46)

Все казалось каким-то странным представлением, в котором он сам играл не самую лучшую роль. Несмотря на ясную лунную ночь, чудилось, что в этой части леса господствует удивительно знакомый северный туман, застилающий все вокруг и даже проникающий в душу, в каждый ее укромный уголок. Был ли этот туман реальным или только в голове у Хильмара, но знакомый голос заставил его обернуться и уверенно замахнуться, чтобы метнуть нож в говорящего. Но разум, или же просто сказалось внутреннее напряжение, заставил опустить руку.
Юрген был жив, почти здоров и даже держал в руке меч. От него несло подпаленной плотью и жженой  тканью, перебивая зловоние, исходящее от полных дерьма кишок барона. В другой раз Хайнер наверняка отпустил бы пару колкостей в адрес колдуна, который босым в рваной сорочке и чумазой рожей появился из-за деревьев (драуг, и тот лучше выглядел бы), но сейчас мысли были не об этом.
Глянув на баронскую дочку, Хайнер сплюнул в сторону.
- С поврежденной ногой девчонка все равно далеко не уйдет, - сказал он Юргену, - один тролль - либо дикие твари сожрут, либо сгинет в болотах. По-мне так лучше было бы перерезать ей глотку.
Он пожал плечами и криво улыбнулся Фроуду:
- Или ты веришь в ее удачу как в свою? Хех!
Все же смерть от руки Хайнера была бы для нее лучшим вариантом. Но, видать, Четверым было угодно иное и кузнец отдал нож Фроуду.
В лесу снова стало тихо. Даже ветерка не слышно. А вот в ушах звенело знатно – монотонно и навязчиво, что даже фразу о легком мародерстве трупов из уст шпильмана кузнец как-то пропустил, лишь неопределенно кивнув, уселся на какую-то корягу, обтирая кровь, что здорово щипала глаза. Он заметил раны на руке, оторвал кусок ткани с рукава рубахи и обмотал запястье, потуже затягивая зубами. Стало заметно легче, хотя чувство онемения в руке все равно осталось. А ведь он даже не мог вспомнить, когда успел пораниться. Уж так хотелось разделаться с бароном. Хайнер на мгновение прислушался к собственным ощущениям. Странно было то, что них не было ни удовлетворения от мести, ни сожаления о стольких жертвах на пути к цели. Это были те самые давно забытые ощущения битвы, но столь обидно краткие, будто дразнили его, игриво бередя душу воина и напоминая о куда более мощных чувствах ,чем те, которые он испытывал в пьяных трактирных стычках, о чувствах, когда-то шедших бок о бок со смыслом всей его жизни.
Кузнец втянул полной грудью ночной воздух, в котором смешались запах гари и крови, тут же ощутив пронзительную боль в плече, что вызвало слабую гримасу на лице вальдаленца.
«А леди Моргунд оказалась куда яростней своего мужа. И куда отважней», - подумал кузнец, обтирая свой меч о штанину и продолжил послушно ждать возвращения Фроуда.
И когда тот появляется из-за деревьев, он не без труда встает на ноги, поправляя ножны и глядя на носки своих порядком истрепавшихся сапог:
- Знаешь, дружище, я ведь не убивал никого… кажись, лет десять… или даже больше того…

Отредактировано Heiner Schmied (2019-04-25 15:59:24)

Он не был удивлен. Если бы дело не зашло настолько далеко, Арнар наверняка успел бы помянуть Хайнера отборным ругательством за то, что вальдаленец обратился за помощью к этим отбросам общества. Если бы кузнец хоть кого-то слушал, ослепленной жаждой мести? Ведь Лоран знал, что им доверять не стоит. За годы службы у парня выработалась чуйка на всех личностей, от которых стоило ждать подвода. При виде Гюнтера этот внутренний голос орал дурниной.
Впрочем, сейчас все было неважно. Стоило Ташеру только заикнуться о девушке, как мир Арнара сузился до одной точки, сосредотачиваясь на одной цели. Добраться до неё во что бы то ни было. От одной мысли, что Мелиссе могут причинить боль, нутро ивресца сжалось от ярости.
«Ублюдки, сраные ублюдки. Вы не посмеете!» - лезвие меча лязгнуло об оковку ножен, но замахнуться Лоран не успел. Гнев сыграл с ним злую шутку. В голове отчаянной дробью стучало лишь имя целительницы, не давая ни сосредоточиться, ни предугадать действия противника. Да и битва с баронской стражей вымотала его сильнее, чем он хотел бы себе в этом признаться. Ташер элегантным движением поднырнул под его руку, пока Арнар заносил её для удара. Вместо того, чтобы защитить уязвимое место, Лоран отвлекся на отблеск лезвия. Оно было странной формы, словно расплющенный кинжал или меч для карликов. Забавно. За исключением того, что диковинное оружие тут же впилось парню в бок, оставляя кровавую рану.
Арнар вскрикнул, успел лишь отшатнуться от противника, прежде чем, его согнуло пополам. Боль отрезвила его гнев, давая понять, кто именно перед ним. Не вчерашний крестьянин, охранявший замок разве что от крыс в кладовке, а человек, который промышляет убийством, зарабатывая этим на жизнь.
- Проклятье, - прохрипел Арнар, зажимая бок. Кровь тут же обагрила ладонь, растекаясь вниз по рубашке, - Проклятье, - повторил Лоран, поднимая голову.
Ташер даже не изменил своего выражения лица, с привычной насмешкой глядя на ивресца.

- Пропусти меня, иначе мне придется тебя убить, - времени не было и Арнар судорожно пытался придумать, как ему поступить дальше. Разбойник в ответ лишь усмехнулся, показательно повертев окровавленный кинжал в руках. Но Лоран не унимался, - Пропусти, иначе...

– Арнар! Хайнер! - знакомый до боли голос донёсся за дверью. Голос, полный отчаяния. И это сработало сродни спусковому механизму.

- Мелисса! - с яростным криком Арнар снова бросился на противника, только теперь, вместо того, чтобы ударить мечом, бросил его на землю. Все или ничего. Он не отдавал отчета своим действиями, позволяя гнева затуманить его разум. Никогда раньше не чувствовал такую всепоглощающую ненависть к кому-либо. Никому раньше он так сильно не желал кому-то смерти. А что изменилось сейчас? Ведь это даже не его бой. Это было странное чувство. Когда ты хочешь защитить то, что тебе по-настоящему дорого. Любой ценой.
Схватившись на руку Ташера, он вывернул его кисть наружу и одновременно с этим ударив носком по колену. Перехватив кинжал, Лоран вонзил его в живот, проворачивая лезвие. Не дождавшись, пока тело разбойника обмякнет, парень отбросил его в сторону, словно избавляясь от мешка с помоями, и рывком открыл дверь.
- Мелисса!
Первое, что свет вырвал из темноты, было грузно лежащее тело на полу, в котором Арнар тут же признал Гюнтера. Заметив под ним девушку, Лоран тут же бросился к ней, чувствуя как леденящий страх пронизывает душу.
«Неужели я опоздал?» - пронеслось в мыслях. Гюнтер не подавал признаков жизни, но после того, как Мелисса освободилась, парень увидел, что платье девушки превратилось в лохмотья, обнажая то, что предназначалось скрывать, и его опасения подтвердились. Кажется, он опоздал. Арнар отвел взгляд и промолчал, не находя слов. Он снял в себя куртку, тихо шипя от боли, и протянул девушке. Окровавленная, порезанная, но лучше, чем ничего. Он кивнул на Гюнтера.
- Мертв? - стараясь звучать уверенно, спросил парень, несмотря на то, что его трясло от одной мысли о том, что здесь произошло. И что этот разбойник сделал с Мелиссой.
Со стороны улицы раздались мужские голоса.
- Нам лучше уйти, - выдохнул Лоран, хватая девушку за руку и направляясь вглубь пристройки, что вела в замок.

Спрашивать, каким ветром занесло на северо-запад Ардона этого прохвоста, Хайнер почему-то не стал. Казалось, кузнец вовсе и не рад, что шпильман избежал огненной кары, или считал, что это недостаточная мера наказания для данного мошенника. Потому как мысли в голове немного приходили в норму и кое-какие воспоминания далекие от приятных, стали пробиваться на поверхность Хайнеровского разума.
- Давно уж не Высочество, - недовольно буркнул кузнец и даже незаметно поморщился толи от боли в ранах, толи от напоминания о былом,- Только вот что я тебе скажу, - он сделал несколько шагов к изрядно потрепанному Юргену, хотя и сам выглядел не лучше, - не вздумай взболтнуть лишнего при Арнаре. Веришь ли, говорит, что он сын мой. Но так ли это или нет, незачем ему знать, понял? Нет больше Хильмара Тюринга, сгинул вместе с Вальдаленом и все тут. А проговоришься, я тебя… - что именно он сделает, Хайнер договаривать не стал, а лишь красноречиво поднял сжатый кулак и повернул  его так, словно что-то сворачивает. Получилось довольно убедительно.
- Хватит с меня твоих россказней. С прошлой встречи по горло сыт тобой – год батрачил на торговца, чтобы отдать долг за камни, которые ты, гнида, выманил у меня.
В словах Хайнера не было гнева, он давно забыл обиду на шпильмана за проирыш, хотя какое-то время спустя и начал подозревать, что тот обыграл его не совсем честно. Даже в течении нескольких лет вынашивал мысль разыскать негодяя и вытрясти с него все причитающееся. А потом и забыл как-то. И вот он, Юрген Фроуд, лорд Херефорд перед ним, спустя столько лет. И вмазать бы ему от души, да глядя на полопавшуюся от волдырей кожу на физиономии шпильмана, это желание почему-то улетучивалось. Что говорить, все-таки с этим прохвостом были связаны не только плохие воспоминания. А хорошие Хильмар умел ценить намного больше. Потому лишь насупился, приложил руку к ране на шее и повел плечом, проверяя дееспособность оного. Плечо отдавало резкой болью, но все же двигалось, а вот кисть порядком немела.
- Ощущения… да какие ощущения? Как раньше убивал, так и сейчас, как будто и не прошло… эээ… - Шмид почесал затылок и начал загибать пальцы, мысленно считая года. Но не дойдя и до половины, бросил это неблагодарное дело, - много лет! А что ж не убьешь, затя-то? Уж за это время мог бы. Ждешь, что бездна сделает это за тебя? - забавно, но с учетом последних слухов, это могло случиться гораздо раньше, чем можно было предположить.

Ковыляя они приближались к замку. Битва здесь уже закончилась. Кострище еще полыхало, освещая окрестность, поэтому кузнец мог попутно разглядеть и тела своих товарищей. Он присел на одно колено и перевернул одно из тел. Брат Гретхен Губберт. Чуть подальше раскинув руки в стороны лежал еще один селянин – Эберт. Оба погибли, прикрывая Хайнера и Арнара, который поспешил за кузнецом.
Замок барона уже почти весь был объят огнем. Скоро здесь появятся крестьяне окрестных деревень, завидев слишком уж большое зарево. Нужно было поспешить.
Ближе к воротам Хайнер и Юрген увидели еще несколько тел, кто-то был просто ранен, а кто-то мертв. Внимание привлек грохот обваливающейся крыши восточного крыла замка. Кто-то из жителей еще пытался остановить огонь, спасти имущество, но большинство тех, кто уцелел после нападения, уже покинули замок, поспешив укрыться подальше. Солдат защитников больше не было видно. Либо они еще продолжали сражаться где-то внутри замка, либо так же отступили.
- Надо найти остальных, - крикнул Хайнер Юргену под треск горящего дерево и вопли оставшихся слуг, - пока западная часть еще цела, - он кивнул на ту часть замка, на которую огонь еще не переметнулся.
Шмид побежал по коридорам, проверяя, не остался ли там кто-то, кого ему очень захочется убить. Но пока он никого не встречал, лишь натыкался на убитых крестьян или разбойников, которые отправились вместе с ними. Среди погибших, он заметил и Джорга, и Ортвина. Почти принял за мертвого и Велтена, но тот оказался еще жив.
- Где остальные, Велтен? Ты видел? – несмотря на кровоточащую рану в груди товарища, Хайнер требовал ответа, приподнимая того за плечо.
Велтен приоткрыл глаза, затуманенным взором посмотрел на кузнеца:
- Я знал… Я говорил… Ты… ты погубил нас… всю деревню… теперь они всю деревню… будь ты проклят, ненавижу… это ты убил меня и всех остальных… -тут кровь пошла у мужчины горлом и он булькая и хрипя забился в агонии.
Хайнер не стал мешать встрече со смертью и поспешил дальше по коридору. У какой-то двери он заметил труп одного разбойника, кажется, Ташера. Тот был одним из приближенных Гюнтера. Хайнер подумал, что наверняка Гюнтер затребует больше добычи за гибель своих людей. Что ж, пусть забирает все, что не возьмет огонь. Ему, Хайнеру, нет до этого никакого дела. Но в следующий момент ему стало ясно, что ничего уже Гюнтер требовать не будет. В комнатушке, возле которой валялось тело Ташера, обнаружился труп и самого главаря шайки с пробитым черепом. Пришлось Хайнеру немного задержаться здесь.
- Похоже, у местных разбойников теперь новый главарь, - пояснил он Юргену, заметив, что тот зачем-то следует за ним, хотя мог бы подождать и снаружи.
Он оглянулся в поисках трупов солдат или слуг замка, да и вообще, следы борьбы не выглядели так, как если бы тут шел бой на мечах. Судя по приспущенным порткам, сам Гюнтер собирался вынуть нечто иное, чем меч из ножен.
- Ладно, идем дальше! – приказал Хайнер и уже выскочил в коридор, как вдруг заметил знакомое оружие, валяющееся у стены.
Он наклонился и поднял меч Арнара, озадаченно сдвинув брови к переносице, а затем продолжил свой путь по коридорам замка.

Отредактировано Heiner Schmied (2019-05-01 17:31:53)

Гюнтер не шевелился. Впрочем, это не означало, что он был мертв. Наверное, вместо того, чтобы гадать и спрашивать Мелиссу, тем самым подводя её к мысли, что она только что своими руками убила человека, Арнару просто стоило загнать разбойнику кинжал между лопаток. Мертвому хуже не станет, а живые облегченно выдохнут. Однако, к своему стыду, увидев девушку в неглиже, заметив, как она шарахается от предложенной куртки, и накручивая в мыслях самое страшное, Лоран растерялся. Наверное, стоило поинтересоваться состоянием Мелиссы, спросить, как она себя чувствует, не ранена ли она, успокоить и пообещать, что теперь все будет хорошо, но слова застревали в горле ивресца, не находя пути наружу. Благо, ступор Лорана длился не долго. Когда с улицы послышались чьи-то голоса, единственным верным решением было бежать. И они побежали.
- Все нормально. Сам виноват, - отмахнулся Арнар, вспоминая про ранение и замечая, что все это время он непроизвольно сжимал свой бок. Куда они бежали, он и сам не знал. Желательно, подальше от Гюнтера, в идеале, прочь из Моргунда, чтобы больше сюда никогда не вернуться, - Ты разве не слышала? За нами идут. Если это кто-то из оставшихся головорезов, они наверняка захотят знать, почему их главарь валяется мертвым со спущенными портками и разбитой головой. Обратно слишком опасно. Надо найти другой выход, - прохрипел парень, нетвердой походкой следуя по коридорам. Плохи дела. Если разбойники их настигнут, Арнар долго не продержится. Он и так сильно измотан, да и эта рана... Лоран на секунду остановился, опираясь о каменную стену, и закашлялся. Всюду явственно чувствовался запах гари. Времени было мало.
- Хайнер пошел за бароном в лес. Единый ему судья.

Путь по ступенькам наверх, Арнар преодолел из последних сил, держась за Мелиссу. Его состояние стремительно ухудшалось, рана в боку при каждом движении отдавалась резкой болью, а в глазах мутнело, поэтому ориентироваться в незнакомом замке не представлялось возможным. Лорану ничего не оставалось, как последовать за девушкой и, прежде чем ноги перестали слушаться, грузно осесть на скамью в одну из баронских комнат. Стало немного легче.
- Мелисса, - выдохнул он, наблюдая, как девушка суетится в поисках перевязочного материала. «Какая же она все-таки удивительная» - мысли, как ни странно, текли спокойно и размеренно. Все вокруг как будто замедлилось. Даже боль отступила. Арнар опустил голову и поморщился. Впрочем, не из-за тревоги за свою жизнь, нет. Страха почти не было. Он притупился, как и все остальные чувства. «Мелиссе это не понравится» - единственная мысль, что сейчас беспокоила Лорана, пока он отрешенно разглядывал, как красное пятно расползается по льняной рубахе. Слишком много хлопот он доставляет девушке.
- Намного лучше. Ведь я в заботливых руках настоящей целительницы, - он слабо улыбнулся, ловя её взгляд, - Подожди. Сейчас, еще чуть-чуть отдохну и буду как новенький. Ты же меня подлатаешь своей магией? - Арнар добродушно усмехнулся, прикрывая глаза. Внезапная усталость накатила волной и ивресец не мог больше противиться. Пока вдруг снова не услышал мужские голоса совсем рядом.

- Проклятье, -он мигом очнулся, напрягаясь и силой приводя себя в сознание. Рано расслабляться. Не для того он возвращался за девушкой, что бы снова отдавать её в лапы головорезов, - Закрой дверь и прячься за скамью, - он обратился к Мелиссе и, посмотрев на неё, добавил, - Делай, как я говорю! Будем молиться, чтобы они нас не заметили, - Арнар покрепче сжал кинжал и с трудом встал со скамьи. На белой перевязанной ткани тут же расползлось пятно крови. Сделав пару шагов к двери, его повело и Лоран с грохотом врезался в рядом стоящий комод, ухватившись рукой за один из его ящиков, - Бесы б вас всех драли, - прошипел он, понимая, что шум наверняка привлек тех, кто был снаружи, но тут его взгляд наткнулся на кое-что интересное, - Подождите, да это же... - Арнар вытащил из ящика пуффер, правда, рассматривать его времени не было: дверь в комнату отворилась, являя силуэты двух мужчин.
- Ни шагу больше! - крикнул Лоран, направляя на вошедших пистолет, стараясь выглядеть грозно и уверенно для человека, который никогда не держал в руках такое оружие. Заряжен ли он? На какую дистанцию стреляет? Правильно ли Арнар его вообще держит? Впрочем, стоило лишь увидеть лица нападающих, как вопросы отпали сами собой.
- Хайнер. Хвала Создателю, - облегченно выдохнул ивресец, чувствуя, как силы окончательно его покидают.

Они покинули замок с бокового входа, им даже не пришлось расчищать путь себе, потому как все, кто еще был жив, уже спасались бегством не сколько от ночного нападения, а от прожорливого пламени. И сейчас уже было не разобрать, кто защищал замок, а кто его атаковал. Разве что оставшиеся солдаты оттаскивали раненых подальше от разрешающегося замка. До рассвета было еще далеко, но охвативший замок огонь освещал все вокруг на многие мили.
Слышался плач какой-то женщины, похожий скорее на вой, кто-то продолжал кричать, требуя воды, толи для умирающего, то ли для тушения пожара. Мельком Хайнер заметил старосту деревни, а так же Брунса рядом с ним. Слава Четверым, отец Гретхен был жив, а вот ее братьев он пока не видал. В сторонке, прижимая руку к плечу угрюмо сидел Велтен, бросая на Шмида недобрые взгляды.
Староста Кифер, заметив Хайнера, знаком отозвал его в сторону.
- Я сейчас, - буркнул кузнец, - Юрген, а ну, помоги-ка Арнару.
Он дождался, пока Фроуд поддержит паренька и с удивлением отметил, что несказанно рад тому, что Лоран жив. Ранен, но все-таки жив. Было бы крайне неприятно потерять сына едва встретившись с ним. Кузнец хмыкнул своим странным мыслям и подошел к старосте. Они довольно сухо перекинулись несколькими фразами, после чего кузнец вернулся к своим.
Он посмотрел на всю компанию и скептически скривил губы. Арно едва держался на ногах, от Юргена несло паленым мясом, а девчонка умудрялась сверкать прелестями своего тела, хоть и была перепачкана в копоти и крови. Сам Хайнер будто и не замечал своих ран, считая их не стоящими внимания, несмотря на то, что левую руку он уже почти не ощущал, да и даже малейший поворот головы, отдавался пронзительной болью – от того, наверное, и кривился, скрывая ощущения за натянутой усмешкой.
- Нам надо быстро уходить, - незаметно поглядывая через плечо, сообщил им Хайнер, - идите вдоль дороги, у развилки вас будет ждать Ланзо, он отведет вас к реке, а я догоню вас там. Надо к пацанятам своим…
Но договорить ему не дали.
-Эй, Хайнер!
За спиной Кифера собралась небольшая кучка крестьян и слуг замка. Все были вооружены – кто вилами, а кто и мечом. Среди них были и те, кто несколько часов назад сражался вместе с ними против баронских солдат. Но сейчас они были явно настроены против кузнеца и чужаков.
- Говорил я тебе не якшаться с Гюнтером и его шайкой. Но ты ж хуже дикого зверя, тот скорее послушает, чем ты. Зря я позволил тебе остаться жить в нашей деревне... Столько бед ты принес...
- Да! Да! – поддержал Кифера кто-то из-за спины, - давайте убьем их! Давайте сожжем!
Несколько голосов дружно поддержали этот призыв, а даже забряцали оружием.
- Кто хоть шаг сделает – убью, - кратко, но уверенно пригрозил Хайнер, не спеша наклоняясь и поднимая с земли чей-то топор.
Не боевой, но и таким он запустит наверняка. Жест получился красноречивым и возмущенные голоса стали заметно тише.
- Уходите, - негромко приказал Шмид своим друзьям, повторяя свои слова, - я вас догоню.
- Ну, и кто самый смелый? Я ведь не посмотрю, что пили вместе, - он сплюнул на землю скопившейся во рту слюной смешанной с кровью.
Люди загудели, но вперед не двинулись. Староста поднял вверх руку, призывая всех замолчать.
- Мы пришли, чтобы защищать замок господина барона от бандитов, которых ты привел, Хайнер. Я отправил посланца за подмогой и скоро здесь будут солдаты герцога. Так что вам все равно далеко не уйти.- крикнул Кифер, пока кузнец медленно отступал в заросли леса, чтобы дать время Юргену и Мелиссе дотащить ослабевшего Арнара до реки.
Действительно, у развилки их ждал Ланзо, тот самый мальчишка, который нашел их тогда в лесу. Мальчик стоял у дороги и держал под уздцы Лентяя, запряженного в повозку. На нее он помог забраться Арнару и побежал впереди, показывая дорогу.
Очень скоро дорога вывела их обрыву над рекой. Там пришлось оставить Лентяя и спускаться к реке по узкой осыпающейся тропке. Здесь, в небольшой заводи их ждало небольшое суденышко, чем-то отдаленно напоминавшее северные драккары. Дряхлая и прогнившая как сама жизнь, эта лодка ничем не вызывала доверия в отношении перевозки четырех пассажиров, а лишь прямо намекала на неизбежность кары небесной за совершенные грехи.
Появление Хайнера, который чуть ли не кубарем скатился вниз к воде с обрыва, призывая застывших в раздумье поторопиться и загрузиться на борт не мешкая, сомнений насчет плавучести лодки не уменьшило, но какую-то мотивацию к действию все же создало.
И только погрузившись на борт этого жалкого подобия вальдаленского драккара, Хайнер позволил себе расслабиться, что сразу же сказалось на общем самочувствии воина. Раны будто ждали этого момента, чтобы вновь начать активно кровоточить. Усталость как-то мгновенно накатила на кузнеца и тот, прислонившись к борту на корме, прикрыв глаза, погрузился в сон.
Мальчишка Ланзо, племянник старосты Кифера, отлично справился с поручением своего дяди.
Передал сообщение от дяди к знакомцу Хайнера, с которым тот давеча пересекся у Кифера дома, собрал провиант на пятерых, перетащил огромный двуручный меч, завернутый в холстину, из кузницы в лодку, и все это под покровом ночи и в одиночку. Но если дядя сказал, надо было делать.
И лишь спустя несколько лет, повзрослевший Ланзо однажды спросит своего дядю Кифера, почему тот позвал на помощь солдат, чтобы они поймали кузнеца и разбойников, которых тот привел, но при этом сам же и помогал сбежать ему и тем чужакам, позаботившись о том, чтобы у беглецов хватило на несколько дней еды, было оружие и немного денег.