Алистер нанес удар по ошалевшей твари, и Софи успела, было, облегченно выдохнуть, но, как оказалось, было слишком рано. Мантикора, взревев, размахнулась жалом, раня принца в ответ. Ванхайм охнула, отшатываясь, и в этот момент раздался выстрел. Ларс ее все-таки послушал. Это, конечно, радовало несказанно, как и то, что Фельсенберг стоял против мантикоры не один, но, кажется, пора было все-таки ретироваться в более безопасное место, потому что отродье бездны билось так рьяно, будто сдаться было готово только ценой не только своей жизни, но и ценой хотя бы одного из нападавших. Именно поэтому Софи сделала несколько шагов назад, спотыкаясь о труп мужчины, и резко остановилась, наклоняясь над ним, когда увидела, что у того что-то торчит из нагрудного кармана. Быстро выдернув бумагу, она ринулась к амбару, проносясь мимо Энид и увлекая ту за собой.
– Скорее, откроем дверь и, пока колдун снова отвлечет зверя, они успеют забежать внутрь, – задыхаясь, проговорила она, нервно сдергивая с шеи ключ святого Петруса и подбегая к амбарным дверям, чтобы попытаться всунуть ключ в висящий на них замок, если там окажется заперто. Софи надеялась, что тот, из-за кого она все еще обижалась на Алистера, все-таки догадается, что она задумала.

Таунсенд, больше увлеченный неожиданно оживившимся грифоном, сначала и не сообразил, что происходит, пока не услышал выстрел. Он заставил его огорченно выдохнуть, провожая взлетающее животное, в одну сторону с которым понеслась знакомая господину леди, взглядом, и быстро подхватывая брошенную на землю сумку. Спрятаться, значит. Идея была не нова, но хуже, впрочем, это ее не делало. Только вот согласятся ли на это почтеннейшие господа? Чернокнижник скептически взглянул в сторону сражающегося с мантикорой принца и решительно направился вперед, по дороге останавливаясь около трупа стражника, чтобы подхватить щит (мало ли, на что сгодится), и вытащить у того склянку с какой-то мазью и небольшой мешочек, в котором, судя по всему, были камни. Мазь и мешочек Малкольм тут же закинул в сумку, и перевернул тело, с победной улыбкой обнаруживая закрепленный у стражника на спине арбалет и болты. Расправившись с добычей, колдун сжал в кулаке еще одну фигурку и метнул ее, на этот раз чуть подальше.
– Бежим!

Большая птица оказалось куда умнее и спокойнее, чем смела надеяться Энид - видимо не зря некоторые животные сами приходят к людям за помощью, понимают, что некуда деваться. Потому-то и грифон  не просто не причинил никому вреда, но еще и воспарил вверх, не доставив спасителям лишних проблем. Разве что едва с ног не сбил, но это мелочи.
Невольно задумавшись о том, что может Ларс не так уж не прав на счет грифонов, Гилмор вздрогнула, услышав оглушительный выстрел. Было плохо видно, что происходит среди людей, дерущихся с мантикорой, но, судя по количеству голосов, все по крайней мере были живы. Что вызывало пусть и небольшое, но все же облегчение.
Ведьма дернулась было в сторону, следом за мужчиной, но замешкалась. Зачем ей идти туда? Мешаться под ногами? Кидать в зверюгу камнями в темноте? Гораздо больше шансов у нее запнуться за подол платья и мешком рухнуть под лапы мантикоры, став ее угощением - в своих примерных размышлениях Энид себе не льстила, рассматривая ситуацию со всех сторон.
Зато это недолгое промедление сослужило ведьме службу - на том месте, где недавно сидел пернатый зверь, в неярком лунном свете она заметила что-то, что тускло блеснуло в ночи. Не долго думая, Энид схватила это что-то, крепко сжав в своей руке - кажется это было острым. Впрочем, разбираться в находках было некогда, нужно было как-то спасать мужчин.
Кажется, другая леди считала точно так же - она довольно ловко бежала к амбару и даже попробовала утянуть ведьму следом за собой. Гилмор припустила следом, но не сразу - еще несколько мгновений она вглядывалась в чужие силуэты, скакавшие вокруг мантикоры. И лишь окончательно убедившись в сохранности барона, прибежала к дверям. Где с удивлением обнаружила, что девушка каким-то чудом сумела снять с них большой замок. То ли местные леди всегда ходя с ключами от амбаров, то ли тут не обошлось без какой-то хитрости.
Над головой снова ухнул грифон - кажется, он немножко переживал из-за боя, проходившего снизу. Правда пока было неясно, на чьей стороне он был. Ну да ладно, не нападает - уже хорошо.
- Открыть - это хорошо. Найти бы, чем запереть обратно, - выразила вслух свои мысли Гилмор.
Если амбары здесь строили такие же надежные, как у нее дома, да с такими же крепкими дверями, то Энид не сомневалась, несколько ударов подряд здание точно выдержит. Но если они не найдут, чем подпереть или закрыть двери изнутри, все будет бесполезно. Амбар станет большой мышеловкой. И грызуном в ней будет совсем не мантикора.
Впрочем, медлить нельзя было медлить и дальше. Поэтому Гилмор с усилием распахнула дверь и крикнула:
- Ларс, бегом все сюда!

Много ли людей в этом несовершенном мире могли похвастаться тем, что самым непосредственным образом были знакомы с мантикорами? Наверно, нет, но почему-то мысль эта была не лучшим утешением тогда, когда жало шутя распороло плотный бархат карнавального костюма и кожу. Алые ленты плаща потемнели от хлынувшей из раны крови. Алистер закричал от неожиданной боли, но его голос смешался с криком грифона, грохотом выстрела и воплем этого порождения бездны, которое, в общем-то получило по заслугам. Другое дело, что и после этого успокаиваться оно явно не собиралось: то ли мозгов было меньше, чем желания плотно поужинать, то ли до этих самых пор ужин никогда не оказывал твари такого рьяного сопротивления, и она была уверена, что рано или поздно это пройдет и все вернется на круги своя. У Алистера были другие планы, и на эти круги из воображения мантикоры его совершенно не тянуло, только меч в располосованной руке держать было почти невозможно, а нормально орудовать левой он в свое время так и не научился. Ситуация была так себе. Тварь, похоже, тоже понимала это, ну или Фельсенбергу уже начинало чудиться, что на морде отразилось предвкушение триумфа. Иллюзия была яркой, но мимолетной. Что-то говорила Софи, закричал Малкольм, еще один женский голос вплелся в этот хор, лейтмотив которого, несмотря на то, что слова путались между собой, был совершенно ясен и абсолютно бесспорен: пора было уходить, бежать, прятаться. И впервые за день сегодняшний это прозвучало не отголоском вчерашней паники, а самым разумным планом. Особенно после того, как над головой... А впрочем, он так и не понял, что это такое, не решаясь посмотреть вверх. Разве не достаточно на сегодня? Но, похоже, нет, и весь мир сходил с ума, пытаясь смести людей с лица своего.
На помощь опять пришла магия. Алистер едва ли не физически почувствовал, как растет его долг перед колдуном, пятясь к амбарной двери, не решаясь отвести от занятой иллюзией мантикоры взгляда и направленного на нее из последних сил острия меча, опустить который он решился только лишь поднявшись по трем ступеням и оказавшись под ненадежной, но все таки защитой. Тогда же, бросив оружие на пол, огляделся, оценивая и темное тесное помещение, наполненное садовым инвентарем, грязью и паутиной, единственным несомненным плюсом которого был высокий каменный фундамент, который, вероятно, должен был защитить имущество герцога, о котором тот едва ли задумывался, от паводков, - и тех, кто оказался вокруг. Четверо. Совсем не много. Оставалось надеяться, что остальные послушали совета и не стали искать убежища в стенах замка, от которых буквально разило опасностью. Хотя не глупо ли было считать, что здесь, в этой ловушке, в которую загнал их Фельсенберг своей самоуверенностью, им в самом деле ничего не грозит. Оставалось не верить в старую примету о том, что там, где собираются пятеро, один скоро умрет.
- Это не врата в Бездну, - он снял с лица маску и, тяжело дыша от боли и усталости, начал осторожно стягивать с плеча рукав, стараясь не задевать края рваной раны, - это вся бездна решила заявиться и поздравить Нордхейма с бракосочетанием, не иначе.
Алистер осторожно выглянул в окно, через который в амбар пробивался скудный лунный свет, чтобы проверить, не остались ли за стенами укрытия другие люди, но людей не было. Зато каменная скульптура, плевать хотевшая на то, что каменным скульптурам положено мирно сидеть на карнизах, украшая замки и отпугивая выходцев, медленно махая тяжелыми крыльями, усаживалась на поляну и заинтересованно вглядывалась в сторону амбара. Он мог поклясться, что тварь еще и принюхивается. Сомнения в ее намерениях, если и были, таяли с каждым мгновением.
- И, похоже, не уйдет, пока не сделает этого. Гаргульи, еще одни извечные спутники Повелителя Скал. Наверняка, они тоже подчинятся приказам, данным его именем и кровью, не может же с ними быть сложнее, чем с троллями. И точно проще, чем с этой... - он безуспешно попытался подобрать слово, которое не оскорбило бы дам и в то же время достаточно ёмко описывало бы то, с чем пришлось столкнуться, и чьего названия не было даже в старых сказках, но вскоре сдался, - чем бы оно ни было.
Фельсенберг подошел на шаг ближе к проему, и тут же пожалел об этом, потому что каменная лапа твари - еще одной, не той, которую он уже почти успел рассмотреть и убедить себя в том, что она не может быть опасна для него лично - просунулась в окно, пытаясь нащупать добычу, едва не задевая его горло.

Энид сняла с лица мешающую маску и выбросила ее в сторону - чертовски неудобная штука, особенно когда приходится бегать от фантастических тварей, и огляделась по сторонам. Все те же люди в том же количестве, хоть один из них и был ранен.
Признаться честно, сейчас Гилмор не могла сказать, была ли представлена на свадьбе кому-то из этих людей - слишком много лиц было вокруг, слишком многим Ларс представлял ее под разными личинами, а она отвечала вежливыми фразами и не сильно запоминала кого-то.
Но факт оставался фактом, боевая леди знала фамилию барона, а сам Ротбауэр вполне по-дружески общался с раненным человеком. Похоже, вся эта троица была неплохо знакома друг с другом. Впрочем, если подумать, связи Ларса не слишком волновали ведьму, пока он из-за них не встревал в неприятности.
Как сейчас.
Потому что сверху над их головами бесновался грифон, где-то за дверьми не понять что делала мантикора, а они стояли здесь такие нарядные, подперев дверь граблями. Чудесная ситуация - кому расскажешь, не поверят.
Но даже на этом их злоключения не кончились - жизнь решила, что на их голову свалилось недостаточно страшных существ, и подкинула еще несколько. Со своего места Энид не очень-то видела, какие новые гости пожаловали на свадьбу, но очертания лапы, тянущейся через окно, вполне себе приметила.
Будь она менее воспитанной, уже давно бы выругалась, используя самые страшные словечки, выученные от братьев.

- Позвольте-как мне, - забрала ведьма банку из чужих рук, принюхиваясь к запаху. - Без сомнения, это то, что нужно. Леди, - обратилась Энид к девушке, - помогите милорду с ранами. И еще вот, - не без усилий она оторвала ленты, выполнявшие роль полос на пчелином брюшке, от своего платья и передала их вместе с мазью, - перевяжите раны. Сначала мазь, потом повязки - заживет все равно не мгновенно.
Колдунья посчитала, что негоже трогать чужого кавалера, когда рядом есть его дама. Да и справиться с мазью и перевязкой мог кто угодно, это не требовало особых умений.
Сама же Энид подошла к Ларсу и очень вежливо, но крайне настойчиво отвела его в сторонку под предлогом поиска чего-то полезного. Кто знает, может и правда найдется что-то вроде серпа - не зря же амбары используют для хранения зерна.
- Может быть, радость моя, ты мне объяснишь, каких господ так рьяно защищаешь? А пока ты придумываешь достойный ответ, давай обыщем все вокруг себя. Может найдется какая бочка, что можно подкатить к дверям. Пока мы не придумали, что делать дальше, стоит как-то укрепить ее.

Отредактировано Enid Gilmour (2019-04-03 20:30:32)

Не без умиления, Ларс не мог не заметить как Энид старательно раздает предметы своего гардероба направо и налево, но не позволял себе развить данную мысль. А то, знаете ли, в помещении не только темно, но и тесно. Тем не менее, в сторону увелся с большим энтузиазмом, но ждал его всего лишь допрос.
— Серьезно? — барон почти зычно расхохотался, глядя то на силуэт Гилмор, то в сторону Алистера, — нами желают откушать твари из бестиария, и все вдруг вспомнили про манеры вместо составления последней воли? Ох уж эти проблемы благородных людей. Пусть будет так, дай только тачку к дверям пристрою.

Не обнаружив в амбаре ничего, что напоминало бы добротную бочку, Ларс решил что и тачка, повернутая под определенным углом, вполне может сгодится в качестве последнего рубежа обороны. Что барон и воплотил в жизнь - подогнав не самый чистый садовый инвентарь к двери, перевернув ее, для лучшей опоры, и упер ручками в двери. После - нашел (хотя больше нащупал, да и не с первого раза - сначала в руку попалась лопата), взял под локоть ведьму и повел знакомиться, не отпуская из рук уже упомянутую лопату. Тут деревянные перекрытия крыши амбара несколько заскрипели, но барон не придал этому особого значения. Зачем омрачать тревогой торжественный момент знакомства?
— Позволь представить тебе, — начал он с натужено высокого голоса, каким глашатаи обычно объявляли прибытие того или иного важного гостя, — моего действительно хорошего друга и будущего короля Ардона - Его Высочество, принц Алистер. И достопочтенную дочь моего сюзерена - Софи Вангенхайм. А это, — настал черед представить свой сувенир из Аллиона, — дочь графа Гилмора из Аллиона, Энид Гилмор.
После небольшого представления, барон отпустил ведьму, как если бы все это время опасался что она сбежит, и покрутил в руках прихваченную "замену рыцарскому копью". О да, лопатой можно было наворотить дел, если применять ее не по назначению. Были даже своего рода байки о неких героических посыльных, которые при помощи удара лопатой плашмя сбивали у неприятелей голову с плеч.
— Думаю, нам всего-то нужно дожить до рассвета, и тогда у нас останется всего две, смею предположить, уставшие проблемы.

– Малкольм Таунсенд к вашим услугам. Ваша милость, леди.
Малкольм неопределенно кивнул в ответ на вопрос ведьмы, хмыкнув куда-то в кулак, а Софи едва заметно скривилась, когда тот представился. Буквально вчера это имя, озвученное вместе со всеми регалиями, стоило Алистеру истерики, и сейчас она едва сдерживалась от того, чтобы дать волю эмоциям и объяснить, наконец, что никакой дьявольщины бы в Нордхейме почти наверняка не происходило бы, не начни Фельсенберг таскать невесть откуда-то взявшихся аллионских колдунов сюда, на священные арднонские земли, избавленные от этой заразы раз и навсегда. Ну, или не навсегда. Шрамы на предплечье очень выразительно напомнили о себе, а заодно и о вздымающейся в груди неприязни ко всей магической братии, но она перевела дыхание и сочла, что разбирательства стоит оставить на потом. И костры, конечно, тоже.

– Рада знакомству, Энид, – долю секунды покрутив в руках арбалет, Вангенхайм тряхнула головой и приступила к выполнению инструкций, которые Алистер давал весьма и весьма уверенно. – И куда бежать? На улицу, к вратам бездны?
На последних словах Таунсенд цокнул языком, осознавая, что он совсем забыл описать, что же видел Клемент. К слову, а где он? Колдун поморщился и попытался изобразить на лице хоть что-то, похожее на вежливость.
– Леди, надеюсь, не расстроится, если я ее перебью? Дело в том, что там не совсем врата в Бездну. Хотя это, конечно, как посмотреть, – он на мгновение замолк, все еще стараясь настроиться на птицу, но вскоре продолжил. – Скорее врата в логово лилового червя. Пренеприятнейшее существо, надо сказать.

Софи в ответ только фыркнула. Слишком много высокопарных объяснений и никакой конкретики. Мог бы, во всяком случае, уточнить, всех их сожрут сегодня или только самых неудачливых. Впрочем, а был ли смысл загадывать? Дом все еще сотрясался под атаками каменных изваяний, заставляя ее то и дело вздрагивать, поэтому процесс взведения арбалетного механизма занял у нее чуть дольше, чем было возможно. Однако, с другой стороны, ну не в бездну же к червям им было торопиться.
– Держи, – она вложила в руки Алистера арбалет, подавляя мысль о том, что, возможно, и выстрелить стоит ей самой, и обратилась к Ларсу. – А ты не хочешь хотя бы попробовать выстрелить?

Барон снисходительно улыбнулся, поправляя наспех заправленный за ремень пистолет. Всем своим видом показывал, что у него и так было из чего стрелять. А еще он сокрушенно покрутил головой.
— Боюсь что из арбалета мне стрелять непривычно, а тратить снаряды на практику в такое время было бы... Пустой тратой времени и сил. Я вон, лопатой больше неудобств причиню кому бы то ни было, чем попаду ночью из арбалета по скачущему чудовищу.
Иногда, рациональная часть Ларса брала верх над неумолимым духом авантюризма. В основном, когда дело доходило до трат чего либо. Денег, снарядов, провизии. На самом деле, лучший и единственный надежный способ отговорить барона от какой-либо инициативы была подробная смета расходов, связанных с его затеей. К счастью для самого Ротбауэра, его окружали люди, которые не могли составить хоть немного сложную бюджетную ведомость, а значит, в своих порывах он был практически неудержим.

С легкой флегмой, барон почти безучастно наблюдал то за трясущейся крышей, то на то как Алистер подливает масла в огонь собственных взаимоотношений с мантикорой. Попади он в нее, животное наверняка начнет с большим остервенением ломиться в амбар. Может, стоило помочь Малкольму? Да неее, бед какой-то. Тем более, должен же кто-то героически сложить голову в столь сказочных обстоятельствах, пока благородные займутся тактическим отступлением? Маг, к тому же, и так выглядел болезненно, так что находится рядом с ним Ларс несколько опасался. Манерно положив лопату себе на плечо, барон совсем немного подумал и решил, что принять участие в обстреле мантикоры из окна значительно интереснее и веселее, чем просто сидеть и ждать утра - дурной пример заразителен. Наконец, стянув с себя потешную маску и бросил ее в сено, приставив лопату к ближайшей стене, Ротбауэр вытащил и возвел в боевую готовность пистолет.
— И все же, до чего прекрасное создание!
Сокрушенно посетовал он, прислонившись к оконному проему, но тем не менее взял мантикору в прицел и выстрелил. Прекрасное-прекрасным, а своя жизнь все равно дороже. Но быть может, когда-нибудь, он заведет себе не менее устрашающее домашнее животное?

[dice=3797-120]

- Лиловые черви? - задумчиво переспросила Гилмор, вспоминая, что могла знать об этих существах - выходило не так много, да и все было почерпнуто исключительно из легенд да сказок. - Малькольм, может быть вы знаете, что могло привести сюда этих существ? Или хотя бы подскажете, чего они могут бояться?
Энид предполагала, что именно черви и стали причиной появления на свадьбе остальных существ - они могли согнать их с насиженных мест и напугать так же, как и людей. Поэтому считала, что надо найти решение главной проблемы.

По поводу стрельбы всем присутствующим Энид ничего говорить не стала - ей в принципе казалось странным в темноте палить из оружия в только примерно известном направлении. Но все же в этом она не слишком разбиралась, поэтому затевать ненужный спор не стала. Чем черт не шутит, вдруг попадут.
Да и все равно им сейчас остается лишь выжидать, так пускай займутся хоть чем-то.
тем более что Ларс вон уже вполне себе настроила подстрелить одну из мифических тварей, подготавливая пистолет. Уж если даже барон переборол в себе слабость перед необычными существами, то никому его не остановить.
Раздался громких хлопок, в темноте вспыхнула искра. Слегка запахло дымом. Но судя по тому, что за стеной не раздалось рева раненного зверя, что-то у Ларса пошло не так. И не сказать, чтобы Энид была разочарована - что-то подсказывало, попади Ротбауэр в животину, последствия могли бы быть весьма печальными. Например, и без того разозленная зверюга все же выломала бы дверь и добралась до засевших в амбаре людей.
Все к лучшему.
Зато на крыше явно произошли какие-то изменения, потому что возня сверху, то и дело осыпавшая на головы людей солому, на мгновение затихла. Ровно для того, чтобы ее сменил шум падения крыши внутрь амбара - ох, не зря ведьма советовала держаться подальше от середины, совсем не зря. Гилмор предусмотрительно прижалась поближе к стене и подтащила к себе и Ларса. На всякий случай, вдруг им на головы свалится что-то еще.
Грифон был хорошо различим на фоне неба - судя по всему, это необычное создание решил отдать своеобразный долг глупым людям, оказавшим ему помощь. Право слово, колдунья не ожидала, что зверь окажется таким смышленым. И благодарным.
- Знаешь, радость моя, в этот раз я с тобой соглашусь, дивное создание, - обратилась Энид к Ларсу, а после продолжила. - Кажется наш пернатый друг только что дал нам возможность выбраться наружу. Если конечно мы найдем способ залезть наверх. По крайней мере это хоть какой-то шанс, потому что мы можем просидеть здесь долго, ожидая, пока то существо уйдет.

Ну да, мастером арбалетной стрельбы Алистер определенно не был, но чтобы настолько... Вообще-то он всегда думал, что это проще, чем лук, но со своих шестнадцати он не помнил случая, чтобы его стрела не попала в цель более или менее удачно, а здесь - как сглазили. А может оружие было ни к черту? Болт улетел куда во тьму, и оставалось надеяться на то, что плотность населения герцогского сада монстрами поспособствует тому, чтобы он воткнулся хоть одному в окорок. А пока что он обернулся, на мага, веселье которого внушало оптимизм.
- Вот как? Он ими питается?
Других причин, почему камни должны были бы оказаться внутри, Фельсенберг не видел. Зато если тварь и в самом деле камнеядная, может быть, она просто попасется вокруг замка? Зачем ей люди, да еще и живые, в самом деле? Вдохновленный своими выводами, он вернулся мыслями ко все еще живой и все еще голодной проблеме снаружи. Да и, что скрывать, личные счеты к твари у него тоже теперь были. Проблема, кажется, забыла об их существовании, обнаружив в траве что-то интересное, а значит, самое время было ей напомнить, тем более, несмотря на скепсис спутников, сарай этот, похоже, все-таки был для нее преградой. Алистер кивнул Ларсу и взглядом указал за окно.
- Может, еще по одному? На бутылку северного коньяка, а? Ты ведь не отказался бы от прекрасного чучела в память о прекрасном существе? Не может же она уворачиваться вечно! Софи, взведи-ка опять, - протянул девушке арбалет и покосился на чернокнижника, - и если на этот раз никто не скажет под руку, уверен...
Закончить мысль ему, конечно, не дали, причем, на этот раз не достопочтенные господа, собравшиеся злесь, а, самым наглым образом обвалившаяся солома и грохнувшийся прямо под ноги валун. Алистер едва успел отшатнуться.
- Ох ты ж... Интересно, нельзя ли натаскать их кидать такие же на головы врагов в бою...
Впрочем, нет, такие же - вряд ли. Камень на поверку оказался уродливой головой гаргульи с вытаращенными глазами - таких не напасешься. Фельсенберг перевел дыхание и вытер с лица пот. Что и говорить, праздник удался, да так, что он почти смог забыть о вчерашней буре. Теперь нужен был яркий фейерверк и большой свадебный торт напоследок, чтобы можно было пойти отдыхать от этого отдыха. Но, кажется, развлекательная программа все еще не была окончена, и на очереди были соревнования в силе и ловкости. На выживание, само собой.
- Я думаю, что леди Гилмор права, во всяком случае, пока нас не настигла новая атака с воздуха. К тому же, оттуда можно хоть немного осмотреться. Что же до того, как забраться, полагаю, встав на плечи, дамы вполне смогут влезть на вон ту балку, а с нее - дальше.
Был лишь один небольшой нюанс: сам он с пробитым жалом плечом мог полагаться разве что на особую диету червя, ну и на прочность фундамента.

Глядя на зияющую в крыше дырку Энид в очередной раз думала о том, что наверно не зря большую часть жизни избегала всех этих приемов, балов и иже с ними. И стоило ей согласиться с бароном, точнее, смириться с обязательным присутствием на свадьбе, как вот оно. И черви, и летающие зверюги, и трупы вокруг.
Но в любом случае, не поедь она с Ларсом, кто же знает, в какие неприятности мог попасть барон без ее чуткого контроля. Этот большой ребенок с вечной жаждой приключений всегда забывал о том, что бок о бок с ними всегда и идут опасности. Но Ротбауэр всегда видел только конечную цель и не замечал препятствий на пути к ней.
Иногда Гилмор казалось, что она была его своеобразным инстинктом самосохранения. К сожалению, существовавшим отдельно от барона.
И как бы в подтверждение мыслям ведьмы, Ротбауэр уже вызвался ползти на крышу первым и проверить все вокруг. И Энид точно знала, что он ждет от нее того же. Так уж повелось: куда он, туда и она - все, чтобы сберечь от самоубийственных действий.
Вот только барон не подумал об одном - насколько неудобном ползать в маскарадном платье по этим вашим крышам. Мало того, что глупые юбки в принципе усложняли передвижение, так и атлетом колдунья не была никогда. Да, она считала себя покрепче некоторых, даже прошла Ларсову подготовку на боях с мечом, но пока смутно представляла себя, что нужно сделать, чтобы легко подпрыгнуть и не менее легко подтянуться до нужной балки.
Нужна была опора, а за неимением подручных средств, как и сказал принц, придется использовать чужие плечи. Леди отпадала, ее раненный спутник тоже, а раз уж Ларс поступил в привычном для себя духе, оставался только последний член их маленькой группы.
Чувствуя определенную неловкость, Гилмор обратилась к Таунсенду:
- Малькольм, право слово, мне неловко просить об этом, но не могли бы вы подсадить меня? Боюсь, без помощи будет непросто справиться.
Получив согласие на использование чужих плеч, Энид, старясь в темноте ненароком не ударить своего помощника обувью по голове, все же добралась до нужной балки, откуда, уже при помощи Ларса, перелезла на саму крышу.
- Знаешь, а ты прав, - тихо сказала колдунья барону, - по моим ощущениям замок должен быть в той стороне, но везде одинаково темно. А теперь давай спустимся чуть ниже и поможем остальным залезть к нам. Предлагаю начать с леди. Софи, думаю, Малкольм поможет и вам, только постарайтесь не шуметь лишний раз.

Свадьба не переставала удивлять, а барон уже откровенно утомился постоянно изумляться происходящему. Ощущение того, что "ну вот теперь меня точно больше ничем не удивить" теперь действительно пугали его, так как именно в следующую минуту возникала новая напасть, хуже предыдущих. Ну вот, например, вылез прямо рядышком лиловый червь. Несмотря на всю свою решительную и неумолимую любовь к любым дивным тварям, Ларс точно для себя решил что именно черви ему не нравятся. А вот содержимое их внутреннего мира, которое по слухам было полно разного рода сокровищ, его вполне интересовало. Но не настолько, чтобы бежать к существу с распростертыми объятьями.

— Подтверждаю, Малкольм совершенно прав - все наши прошлые проблемы ликвидировались самостоятельно. На зато появилась новая проблема, размером с башню. Очень голодную башню. — барон с невозмутимой небрежностью махнул рукой в сторону смертельной опасности, словно та была надоедливой мошкарой, не заслуживающей даже отдельного упоминания. Он и раньше не был серьезен (от стресса и алкоголя в основном), но и сейчас не нашел в себе необходимости отнестись к сваливающимся на их головы проблемам с хоть какой-то ответственностью. Ротбауэр как бы извиняясь посмотрел на ведьму, которая проделала весь этот путь наверх только для того, чтобы сейчас спускаться обратно вниз. Бежать по земле, спрыгнув с покосившегося второго этажа амбара на землю было бы крайне безрассудно.
Для самого барона спускаться было значительно легче, чем подниматься - взял да свесился с деревянной балки, да спрыгнул на сено. Уже там, внизу, он был готов либо ловить ведьму, либо помочь ей спрыгнуть на ближайший сеновал так, чтобы не расшибиться о, скажем, столб по инерции.

— Кровь, магия, чистый нож ... А как же старое-доброе пожирание младенцев и порча девственниц? Чему вас там только в Аллионе учат? — сказал барон с досадой, нет ну правда, в последний год он только и слышал что магия то, магия се, сжечь всех ведьм и колдунов, но так ни разу и не видел воплощения самых смелых слухов, рукотворных бедствий и страшных проклятий. Он в тайне надеялся, что хоть загадочный бледный колдун из личного окружения Алистера сможет порадовать его легко возбудимое воображение какими-нибудь маргинальными фокусами, но и тут его ждало только разочарование.
— Алистер, будь добр, нацеди ему лужу для жалких спекуляций, а я, — барон нашел прежде оставленную лопату, и снова вооружился ей, как лучшим и самым универсальным средством от невообразимых бед. В глазах его блеснуло легкое безумие, — попробую выбить зубы всем непрошеным гостям.

- Уверен, Малкольм показал бы класс. Если бы здесь был хоть один младенец. Не привел - довольствуйся тем, что есть.
Что бы ни говорила Софи, а мага он привез с собой из Аллиона не зря. Алистер вымученно усмехнулся в ответ на неисчерпаемый черный оптимизм Таунсенда, но спорить не стал: отогнать тварь было хуже, чем убить ее, но определенно лучше, чем оказаться в ее бездонном брюхе вместе с лопатами, тачками и амбаром. А нужно-то всего-то ничего - кровь. Кровь. То, что кровь будет его собственной, Фельсенберг понял не сразу, лишь машинально кивнул, когда Ротбауэр вскользь упомянул об этом незначительном факте. Волна не страха даже, возмущения, нахлынула неизбежно, и он успел было набрать в легкие побольше воздуха, чтобы высказать все, что думает по поводу такого отношения к его персоне, королевской, между прочим, персоне - но следующая перекрыла первую и принесла ясное понимание того, что раненный он будет бесполезен в предстоящем бою. Или почти бесполезен, что, быть может, было еще хуже. Так что слишком долго с открытым ртом и молча, выражая своим видом всю несправедливость мира, он не простоял, вместо этого опять заставляя себя растянуть губы в улыбке и перехватывая нож, который казался почище меча, из рук чернокнижника.
- Следите, чтобы я случайно в чем-нибудь не поклялся. Сколько тебе нужно?
Разрез рассек предплечье от запястья до локтя - срывать повязку и тревожить рану совершенно не хотелось. Боль обожгла руку и заставила тихо выругаться, проклиная на чем свет стоит и Нордхейма с его матримониальными планами, и Алонсо, который решил принять приглашение, и себя, решившего, что здесь лучше, чем в замке. Может быть, там тоже было не слишком-то и безопасно, но, во всяком случае, там наверняка собралось куда больше готовых к самопожертвованию благородных особ, и можно было найти кого-нибудь... Алистер скривился. Боль и не думала утихать, становясь, кажется, все сильнее, а кровь останавливаться. Какая глупость - никто и не подумал бы жертвовать собой добровольно. Собственно, еще с полгода назад ему и самому не пришло бы в голову безоговорочно согласиться с предложением Ларса, а сейчас - сейчас что-то изменилось, неуловимо и неприятно. Отвратительное ощущение, которому даже имени не дашь. Ответственность? Ну уж нет, с ответственностью он должен был бы сбежать из этого проклятого замка сразу же, как только послышались первые крики, и никого не дожидаясь. Ответственность перед кесарией требовала первым делом спасать кесаря. Но вместо этого он смотрел на черную в слабом лунном свете кровь, уже залившую манжету закатанного рукава рубахи, твердил себе, что он должен, потому как больше просто некому. И невольно тянулся свободной рукой к поясу, вот только бурдюк остался в комнатах, выделенных ему в замке: расчет был на щедрость герцога. Алистер невольно облизнул губы.
- Если бы он знал это наверняка, миледи, это было бы не так интересно. Может, кто-нибудь захватил с собой что-нибудь выпить? Кажется, я непозволительно трезв для всех этих утонченных развлечений