Было жарко, но здесь, на высоте, дующий с моря ветер нес прохладу. Замковые башни были тяжелыми и основательными, ощетинившимся зубцами и пушками, выглядящими как черные наросты на коричневатом камне. Не дворец и даже не замок – крепость. Сооружение для войны. Ей даже было известно - для какой. Как ни странно, она очень много знала о Тенебрисе. О том, каким образом он стал герцогством Аллиона. О том, что не все пираты желали принудительно получать каперский патент. О том, что Тенебрис – форпост на морском пути из Ардона. О пиратских баронах. Слишком много она знала об этом острове, и знание это – само его присутствие в ее голове – пугало ее. И разочаровывало. Она предпочла бы забыть о Тенебрисе, но вспомнить, кто же такая она сама.
Герцогский замок возвышался над островом. Он стоял на каменной подошве, над скалами, что вызывало у нее тянущее, тоскливое чувство «почти-узнавания», от которого ей хотелось заплакать. Внизу раскинулось то, что можно было назвать городом. Хаотичное скопление домов, большинство из которых можно было отнести к определению «лачуги». Широкая прибрежная полоса, заполненная кораблями. Тихо. Как для острова пиратов – так слишком.
Она поднялась с постели только сегодня утром. Простуда, свалившая ее на корабле, прошла удивительно быстро – по словам судового врача… то есть, он, конечно, выразился другими словами, но суть их сводилась к тому, что у нее наредкость крепкое здоровье. Это была хорошая новость. Ушибы и ссадины все еще болели, и она старалась не делать слишком резких движений, но в целом ей было куда лучше. И теперь, не отвлекаясь на боль, она могла посвятить свои мысли тому, что было важнее всего остального. По кусочкам собрать свою прошлую личность. Кем она была? Нет ответа. Вероятно, происхождение ее было не из простых, потому что почтительность к себе она воспринимала, как должное, грубость же обескураживала ее. Она говорила на аллионском и на всеобщем. Долорес, кухарка, заботам которой ее поручили, бросила пару фраз на лантаронском, и их она поняла, и даже что-то ответила на том же языке, хотя, конечно, он давался ей с большим трудом. Больше знания проверить было негде, но понять, что образование ее было вполне достойным, труда не составляло.
Она потерла ладонью лицо и тут услышала шаги позади. Обернулась.
- Сеньор Кастельмарре, - она поприветствовала его кивком и улыбкой, решив что поклон будет слишком… церемонен для этого места. – Вы тоже решили подышать свежим воздухом?

Резко налетевший порыв ветра бросил волосы ей в лицо, и на несколько мгновений она была поглощена лишь тем, что пыталась как-то привести в порядок то, что образовалось у нее на голове. Распущенные волосы вообще были для нее… непривычны. Наверняка, она заплетала их уже очень долго, но, совершенно определенно, не сама, потому что попытка соорудить на голове хоть что-то окончилось для нее ничем. Это было бы еще одним небольшим кусочком к картине ее жизни, но она уже поняла, что не принадлежала к простолюдинам, и лишние напоминания об этом порядком начинали ее раздражать. Сеньор Кастельмарре, очевидно, был очень тактичным человеком, поэтому не издал ни смешка, пока она боролась с ветром, за что она была ему очень признательна.
- Море? – она чуть удивленно взглянула сначала на него, потом на синюю гладь позади себя, которая сверкала в лучах солнца, как не снилась самым чистым сапфирам. Море было прекрасно. Нечто столь прекрасное… - Я думаю… мне кажется… море ничего не отнимает. Жизни. Память. К чему морю человеческие жизни и человеческая память? Ему все равно. Мы построили корабли и думаем, что покорили море. Мы поставили на них паруса и думаем, что обуздали ветер. Но ветру и морю нет никакого дела до наших смешных мыслей, Вы так не думаете? Они просто есть. И если нам кажется, что они что-то у нас забрали, то лишь потому, что нам больше не на кого возложить вину, вот и все.
Она и сама не знала, почему именно эти слова рождались у нее на языке. В любом случае, это были лишь слова, которые ничем на напоминали ученую мудрость. Новый порыв ветра оказался прохладным, и она зябко повела плечами, наблюдая, как лантаронец подходит к башенным зубцам и указывает вдаль. Пришел попрощаться… Печально. Одним знакомым лицом рядом окажется меньше. Впрочем… можно ли считать знакомым человека, которого видишь второй раз в жизни?
- Мне жаль, что Вы уезжаете, - искренне сказала она, подходя ближе и послушно вглядываясь в ту сторону, в какую он указывал. Конечно, она не разглядела корабль. Можно ли вообще узнать нужный корабль среди десятков кораблей. Можно, - тут же ответила она себе. Конечно же, можно. Ни один корабль не похож на другой, о чем ты, это же всем известно!
Немного обескураженной своим внутренним диалогом ей пришлось приложить некое усилие, чтобы вернуть внимание человеку рядом. Она перевела взгляд от бухты на его лицо и задумчиво склонила голову набок.
- Почему Вы говорите «придется», сеньор? – она улыбнулась ему. – Вы предпочли бы остаться? Там, куда лежит Ваш путь Вас ждет что-то нехорошее?

Отредактировано Elaena Ravenor (2018-11-11 17:02:31)

Шутка про дождь заставила ее рассмеяться. Не потому, что была очень смешной. Просто это была традиционная аллионская шутка, и она рассмеялась, потому что обрадовалась, что помнит, потому что не только Тенебрис был частью ее мира, как ей ужа начинало казаться. Аллион с его любовью к морю, дождями и шутками был чем-то неизменно теплым. Аллион был ее домом. И сейчас было даже не слишком важно, где именно в этой стране находится ее дом. Достаточно того, что только что она совершенно уверилась в его существовании. Она улыбнулась сеньору Кастельмарре с искренней признательностью, словно своим смехом преподнес ей драгоценный дар. Впрочем, наверное, так оно и было.
Она слушала его внимательно, и ее собеседник был благодарно многословен. Он говорил о Лантароне и Бергтале – названия стран вызывали у нее смутные образы, но ни намека на то теплое чувство, какое она испытала, когда он говорил об Аллионе. Он говорил об аудиенции у короля и турнире в Ивресе – и это чуть удивило ее, потому что даже понимая, что перед ней дворянин, она не предполагала, что он вот так запросто посещает короля и считает это лишней докукой. Он говорил о планах и обещаниях, и она задумчиво посмотрела на него. Он выглядел очень серьезным, когда говорил об обещаниях.
- Крайне неудобно, что я не могу дать себе даже прозвища, - вдруг пожаловалась она и достала из-за пояса своего простого платья сложенный вчетверо платок. Тот был из хлопка, груботканый, и совсем не подходил для того, чтобы украшать ими что либо, тем более турнирное копье. Но все таки… Она протянула платок сеньору Кастельмарре. – Возьмите. На нем нет герба, но это все, что у меня есть.
Она внимательно следила за ним своими темными глазами, и когда его пальцы коснулись платка, легко рассмеялась.
- Вот теперь это действительно – обещание, сеньор! Вы взяли мою вещь, а значит не можете отказаться, - платок, конечно, был не ее, как и платье, но кого интересуют такие мелочи. – А вы, стало быть, действительно, граф? Я думала капитан Роджер шутил.

Отредактировано Elaena Ravenor (2018-11-11 17:57:18)

Сеньор Кастельмарре смотрел на нее очень серьезно и прямо. Настолько, что ей, которой хотелось лишь незатейливо пошутить, вдруг стало неловко. Ей думалось, он лишь посмеется, и примет ее платок с церемонными расшаркиваниями, в которых без труда будет угадываться общая несерьезность обязательств. В конце концов, она совсем не думала, что граф, считающих аудиенции у короля докучливой обязанностью, вдруг выйдет на ристалище не с лентой прекрасной дамы, а с простым белым платком без всякого намека на герб. Это было… это было так… Она не могла подобраться правильного слова. Это было похоже на плевок в сторону традиций, и пусть человек, путешествующий на пиратском корабле и бывший гостем пиратского герцога мало походил на ревнителя упомянутых традиций, но все же…
- Если Создатель пошлет Вам победу, сеньор, возникнет весьма неоднозначная ситуация с короной, - она немного нервно рассмеялась и отвернулась, чтобы избежать этого слишком серьезного взгляда, которым он все смотрел и смотрел на нее, и которого она совсем от него не ожидала. Впрочем, делать выводы о человеке не зная его даже одного полного дня, было невероятной глупостью само по себе, а уж предполагать, что он должен при этом соответствовать твоим ожиданиям…
Она медленно пошла вдоль зубцов. Почему то вопреки собственным доводам, она не сомневалась, что мужчина последует за ней. Она не слишком понимала, на чем зиждется ее уверенность – на том, что перед ней благородный кабальеро, или же на том, что ею нельзя пренебречь. Чувство было крайне смутным – как и все чувства ее потерянной памяти.
- Мне совершенно ничего не приходит в голову, - сказала она, говоря об имени и не лгала. Этот вопрос она обдумывала с разных сторон, но выбор был несказанно тяжел. Все имена, которые она могла вспомнить, казались негодными. Возможно, дело было в подспудной уверенности, что выбрав новое имя, она предает, старое, а это было немыслимо. Она повернула голову к сеньору Кастельмарре и чуть растерянно улыбнулась в ответ на его улыбку. – Может быть, Вы побудете моим крестным отцом? До поры, когда настоящее имя вернется ко мне?
Она остановилась и вновь взглянула вниз, на портовый городок. Впрочем, звание «городка» этому месту довольно сильно льстила. Все по прежнему выглядело так… спокойно. Странно спокойно для пиратской столицы. Она обернулась к сеньору Кастельмарре и, неожиданно для себя самой, присела в реверансе, положенном при знакомстве. Для него, наверное, было немного не время, но это показалось ей таким забавным, что она рассмеялась.
- Стало быть, Вы наследник герцога Вальдекаса? – она чуть покачала головой. – В таком случае, я зря удивлялась, что Вы гуляете по королевским аудиенциям, как по своему дому. А вот, почему наследник герцога  водится с аллионскими пиратами, - девушка прищурилась, имитируя подозрительный взгляд, - это интересный вопрос.

Возможно в те не слишком далекие времена, когда она имела свое имя, принадлежала к какому-то благородному роду и носила шелка, бархат и парчу, подобные обещания в ее адрес не были редкостью, потому что она не слишком удивилась вежливой фразе лантаронца. Конечно, почему бы ему не пообещать ей турнирную корону? Это было даже немного забавно – та уверенность, с которой сеньор Кастельмарре говорил об этом. И она кивнула ему – даже если все это казалось совершенно невозможным. Она представила. Вот шумное ристалище и герольд объявляет имя победителя. Турнирная корона на конце полосатого копья. Но вместо того, чтобы вручить ее одной из присутствующих дам, рыцарь приказывает спрятать корону в сундук, потому что дама, что достойна быть королевой турнира, на нем не присутствует. Воистину, в сравнении с этим мерк льняной не вышитый платок.
- Мне думалось, в Лантароне к воле Создателя относятся с куда большим почтением, - заметила, улыбаясь, чтобы обозначить несерьезность собственных слов. – Впрочем, - добавила она, - Вы, все-таки, немного пират, а они, хоть и суеверны, известные безбожники.
Вопрос о том, откуда она так много знает про пиратов до сих пор оставался открытым. Она досадливо дернула плечом, потому что вопросы без ответа подтачивали даже тот океан терпения, который, казалось, образовался внутри нее, и не давал ей предаваться унынию и панике.
Мужчина щелкнул пальцами – этот жест вдруг показался ей таким знакомым, что у нее защемило сердце. Слово бы она видела этот жест и слышала похожий смех раньше. Словно бы тот человек был очень дорог ей. Она слабо улыбнулась в ответ на смех сеньора Кастельмарре. «Сирена»? Что же, пусть будет «Сирена».
- Это которые с крыльями или которые с хвостом? – спросила, пытаясь вспомнить соответствующую легенду о девах с волшебными голосами, но ей почему то лезла на ум всякая ерунда. Вероятно, она не знала эту легенду достаточно хорошо, или память о ней была как то связана с ее прошлой личностью, и потому оказалась покрыта туманом. – Только не просите меня петь, прошу Вас! Оставим проверку до следующего раза. Хотя... если Вы все же вернетесь ко мне с хорошими новостями, я обещаю, что развлеку Вас пением. Даже если оно окажется ужасным.
Она рассмеялась, а затем церемонно склонила перед ним голову, показывая, что принимает возможность именоваться «Сиреной» до той поры, когда граф не вернет ей ее настоящее имя. Если вернет. Все чаще она задумывалась о том, что несмотря на ее дворянское происхождение, ее исчезновение могло пройти… если не незамеченным, то хотя бы не нашумевшим. Что если она совершила какой-то проступок? Что если ее смерть в море для кого то – благоприятный исход? Так много вариантов, и пусть они казались менее вероятными чем случайный шторм, она не могла о них не размышлять.
- Убьете свою крестницу? – чуть насмешливо спросила она, когда мужчина высказался насчет тайны своей личности. – Это бесчестно, сеньор! К тому же… - она невесело усмехнулась. – Разве Вы не слышали всех этих историй о потерянной и возвращенной памяти? Вполне возможно, вспомнив прежнюю себя, я забуду себя нынешнюю. И капитана Роджера. И Вас. Тогда проблема будет решена сама собой, верно?

Отредактировано Elaena Ravenor (2018-11-20 20:17:23)