[indent] Что-же , проверка серией коротких атак убедила графа Леонхарта в том, что он и так подозревал – ему достался волей жребия весьма основательный соперник. Быть может имя Раймара Вангенхайма и не гремело турнирной славой по городам и весям, но победить Лукасу будет сложно, весьма и весьма.
Они кружили по ристалищу, нанося удары, пробуя друг друга на прочность с переменным успехом. Начав первым, Лукас и успеха чуть не достиг, использовав лёгкий эффект неожиданности, жаль вот только, что чуть.

Противнику удалось отклонить его удар, в который было вложено немало силы, с трудом, но  Вангенхайм отбился, однако, не теряя присутствия духа тут же сам перешёл в наступление. Эдер одобрительно хмыкнул под шлемом, за что, впрочем, тут же едва не поплатился – повёлся на обманный приём. Причём, понимая умом, что его провоцируют, он сам готовился провести нечто подобное, всё равно не успел остановиться, тело среагировало быстрее сознания, рука со щитом опустилась, готовясь прикрыть нижнюю часть туловища.

Выровнять стойку – это несколько потраченных мгновений, а противник уже наступает, бьёт мечом заставляя отходить назад, раз, второй, сбиться с темпа, потерять «нить поединка», так удачно ухваченную в начале боя, принять чужие условия. Лукас вынужден был несколько раз подставлять под удар щит, пытаясь отвечать короткими колющими ударами по туловищу, и таки неудачно открылся, пропустил мощный удар, чуть не разрубивший пластины на плече до ключицы.
В такой момент, если уж дрогнул, совершив промах, главное в добавок не упасть духом – Эдер пока сдаваться не собирался и толкнул противника щитом в щит, напирая и шагая вперёд, а затем резко отпрыгнул в сторону и сделал мах полукругом, вновь увеличивая между ними расстояние и готовясь к контратаке.

Отредактировано Lukas Eder (2018-11-22 17:14:26)

[indent] Речь уже не шла о шутливом поединке, напоминающем бальные танцы, с их плавными поклонами, вежливый обменами любезностями, и лёгким изяществом. Противники уставали, а потому отдавали предпочтение силовой борьбе, тяжёлым рубящим ударам, надеясь одной мастерской атакой достичь победы.

Лукас удачно использовал завоёванное превосходство, достигнутое ударом щита и последующей серией приёмов, чередуя удары по диагонали снизу в плечи, так и прямые, снова колющие в корпус.
Противник также не стоял на месте, стремясь подарить Эдеру превосходство, отнюдь нет. Он менял положение, заставляя постоянно быть настороже, укрываться щитом, перемещаться, не ослабляя внимание ни на миг, пока не решился на рискованный ход. Что же, Лукас прекрасно понимал подобную тактику – кому-то пришлось бы рискнуть всё равно, но сам он тянул время, стараясь умотать  Вангенхайма, сохраняя собственные силы.
Иметь стратегию – всегда хорошо, просто отлично, только вот у твоего противника она тоже имеется в наличии.

В сгущавшихся сумерках силуэт рыцаря выглядел несколько зловеще, когда он вертикально поднял меч, атакуя с решительной мощью. Впечатляло.  Эдер вновь прикрылся щитом, парируя сильный выпад, покачнулся, отступая назад, запястье протестующе заныло и в пальцы отдало волной боли, но сейчас не время было щадить себя и считать царапины. Понимая, что противник сейчас постарается закрепить успех, а сам он не успевает занять прочную оборонительную стойку, Лукас изо всех сил ударил по предплечью снизу, стремясь если не выбить меч, то замедлить воина, пока он сам поворачивается в пол оборота, закрывает себя щитом и отводит руку, для быстрого удара в плечо.

[indent] Шума толпы Лукас не слышал, не столько шлём мешал, как от усталости отдавал звоном в ушах ритм собственного сердцебиения. Удар – отбито, атака – мимо. Щит – лезвие меча, удар плашмя, поворот, щит. Шаг в сторону, снова удар.
Казалось мир сузился до узкого обзора забрала, стал едва видимым, серым, размытым, в нём теперь существовали только отблески стали и глухие -звонкие - оглушающе громкие – еле слышные звуки поединка.
Сколько он уже длится? Кто побеждает?
После последнего мощного удара Раймара графу точно удалось провести одну удачную контратаку, но соперник не сбавлял темпа, изменял рисунок боя, проводя серию быстрых ударов под разным углом, меняя стойки, скорость.

Лукас монотонно, раз за разом отбивал, выжидая подходящего мига для стремительного рывка, быть может последнего, потому как биться до бесконечности сил явно не хватит.
Расстояние между воинами сократилось,  щиты поднимались чаще, лезвие порой соскальзывало по металлу, не достигая цели, пока Эдеру не показалось, что противник открыт – отвёл щит в сторону, отбивая атаку, и, вероятно, не успеет вывести меч на нужную высоту.
Оказалось – глазомер Лукаса таки подвёл. Клинок соперника неожиданно ткнулся ему в плечо, в опасной близости от слабого в кольчужной защите месте, угрожая задеть шею. Хоть оружие и турнирное, но ощущалось довольно неприятно, был бы меч боевым – можно и жизни лишиться.

Граф резко выдохнул, но меч не выронил, хотя и отступил на несколько шагов назад, признавая поражение, а вскоре и герольд объявил об окончании поединка.
Подняв забрало Лукас посмотрел на противника и глаза графа смеялись. Он получил истинное удовольствие от возможности померяться силами с сильным бойцом, а потому руку протянул доброжелательно и дальнейшей удачи в турнире желал от чистого сердца.

Отредактировано Lukas Eder (2018-11-22 22:37:32)

Вечерело. А вместе с этим и свежело, как бы странно это не звучало. Полуфинальные бои были завершены, у каждого из участников было какое-то время на отдых и всё необходимое. С помощью оруженосца был произведён тщательный осмотр снаряжения и оружия, после чего пришло время возвращаться обратно на ристалище.
Света факелов хватало для того чтобы увидеть противника и без особых сложностей наблюдать за его движениями. Именно на этом строилась тактика Эриха Хартмана. В прошлом поединке ему повезло с противником, откровенно повезло, но ещё сильнее ему повезло с тем, что победу праздновал именно он, а не его соперник. Тем не менее финал представлял из себя достаточно серьёзное испытание и здесь не может быть слабых. Свою задачу-минимум никогда не участвующий в турнирах мужчина выполнил, оставалось взять максимум - победить. Но перед ним был достаточно опытный и грозный соперник, поэтому здесь нужно было держать ушки на макушке. Первоначальная усталость частично сошла и движения снова приобрели свою гладкость и плавность. Можно было в очередной раз устроить танец. Ведь можно же было? Разумеется. Под треск факелов и даже какие-то хлопки с трибун, если только ему не показалось, Эрих снова вышел на песок. На этот раз танцы будут гораздо веселее и что греха таить, опаснее. Никаких пируэтов, никаких движений по дуговой оси, только вперёд. Сжав посильнее меч и выровняв в руке щит, он атаковал. Словно пущенная стрела или выпущенное из руки копьё, побежал прямиком на противника, он метил в район плеча. Пытаясь запутать Раймара ложными движениями нижней восьмёрки, поравнявшись с ним, щит полетел вперёд, при попадании сбивая с ритма и открывая его, меч же был направлен в открывавшееся, если всё прошло как надо, плечо. Конечно, в таком положении был серьёзный риск: стараясь сбить с ритма противника, щит открывал его самого, всю грудь и живот, совершенно незащищённую. Впрочем, если удар пройдёт как надо, то и защищать её не потребуется.

Итак, начало положено.
Первые удары прошли именно так, как и полагалось - они не были проверочными, оба соперника намеревались закончить этот поединок побыстрее, словно бы не замечая толпы, которая находится здесь в ожидании зрелищ. И сразу с места в карьер. Прямая атака Эриха не достигла цели, всего-лишь на какие-то мгновения меч оказался медленнее щита, даже несмотря на ошеломление противника. Опытный противник всегда может победить на опыте, этим он и отличается от юнца. Будь это настоящее сражение, возможно всё было бы немного иначе - а пока был пропущенный удар. Открытые грудь и живот оказались слишком открыты дабы успеть защититься. Сказывалась усталость, но главным образом и причиной неудачи первой атаки послужила самонадеянность. Может быть, следует вернуться к пируэтам, чтобы к концу боя совсем не чувствовать собственного тела? Так или иначе, но пока было то что было. Раймар достал его точно туда, куда метил, в район боковой части. Обманул хитрым ложным движением и в результате был пропущен удар. Что же, такое бывает, особенно в тёмное время суток, пусть и при свете факелов.
Тяжело выдохнув и отступив на пару шагов, Эрих выставил перед собой щит, понимая что всё начало оборачиваться против него. Он перешёл к обороне, да ещё и к пассивной, а этого делать явно не стоило. Понимая что ещё несколько шагов и он может оказаться зажат, мужчина решает предпринять резкий манёвр, как бы уходя из зоны атаки соперника, выкручивая пируэт таким образом дабы при конечном движении вокруг своей оси меч был бы направлен точно в район головы, в шлем, щит же в это время должен был защищать грудь таким образом чтобы можно было предвидеть контратаку и отразить её с любой из сторон. Сработает ли это или вновь будет провал?

Отредактировано Erich Hartman (2018-11-23 22:31:53)

Тычок в бок - ерунда, учитывая его силу и в целом обстоятельства на данный момент. Так, царапина, которая разве что пощекочет нервы. Куда сложнее не потерять концентрацию при пропущенном ударе и вернуть движениям выверенный ритм. Сейчас это важнее всего.
Дикая пляска вновь сменилась глухой обороной. Понимая, что так дальше дело не пойдёт, следовало что-то предпринять и как можно быстрее, иначе быть беде. Сейчас надлежало разорвать дистанцию и внимательно наблюдать за любым выпадом противника. Некоторое время они сохраняли дистанцию между друг другом, наблюдая за движениями, в частности Эрих следил за ногами, ведь главная опасность пока заключалась именно в них - в какую сторону пойдут движения? Выпад. Именно с него чаще всего и начинается атака, сулящая целую серию последовательных ударов. Можно конечно попытаться увернуться, но их слишком много. Остаётся лишь защищаться всеми силами и как только соперник ослабит натиск - контратаковать самому. Меч и щит что находятся во фронте надёжно защищают от такого, так что оставалось лишь дождаться момента. Впрочем, он не заставил себя ждать. Воспользовавшись ситуацией, Эрих встал так чтобы свет от факела служил ему ореолом и ослеплял противника, не давая его глазам разглядеть то, что скрывалось в значительно более тёмном пространстве, а именно на уровне рук. Сил оставалось уже не так много, но можно было сделать ещё один пируэт, снова в сторону, на этот раз отличную от защищённой щитом, чтобы в момент всё того же выхода из кругового поворота ударить снизу вверх прямиком по локтевому суставу руки, что удерживала меч. Очко так или иначе засчитается в случае удачного попадания, ну а противник, ослеплённый внезапный появлением факела перед глазами, получит достаточно болезненный удар по ведущей руке. Это даст время на то, что бы снова разорвать дистанцию и собрать оставшиеся силы для последнего рывка.

Что ж...
Именно так и заканчивается поединок, не правда ли? Не красиво, словно бы он описан в балладе менестреля, но именно так, до последнего зубами вгрызаясь в любую возможность победить. На исходе сил, с трудом держась на ногах, работая на износ. Но стоять и смотреть, взирая на своего соперника с гордо поднятой головой, а на толпу с улыбкой на губах. Поражение в финале турнира, благодаря одному единственному удару? Смотря чья рука нанесла его... Эрих впервые участвовал в этом, но его оппонент был опытным турнирным бойцом и поражение в один лишь пропущенный удар - вот его победа. Конечно, всё это неприятно, но тем не менее если посмотреть, то впереди будет ещё много побед и они будут не только на ристалище. В конце концов они подарили зрителям зрелище, достойное, бездна их раздери, самих богов! И сейчас, с трудом удержав равновесие после того как клинок скользнул по щиту и ушёл в сторону, мужчина мог наконец расслабиться. Его собственное оружие практически безвольно выпало из руки и вошло в песок арены. Ему не следует унывать, особенно когда на тебя направлен взор стольких глаз. Впереди ещё пир, а затем... Затем была принцесса и то, что следовало сделать уже давно - отправиться в столицу с официальным предложением о браке. Но это всё будет потом, сейчас же мысли снова вернули его сюда, где при освещении факелов, стояли двое измождённых финалистов. Откинув свободной рукой забрало, Эрих наконец мог вдохнуть глоток свежего воздуха и, чего греха таить, первым преподнести поздравления победителю.

- Мои поздравления, - Если бы не меч, который пришлось вытаскивать из песка, его рука обязательно бы легка на плечо победителя, но увы, свои эмоции он мог показать лишь глазами и тоном голоса, - уже давно мне не приходилось так сильно изматывать себя. Надеюсь, мы ещё встретимся.

Наконец настало время уходить с ристалища и под звуки фанфар и восклицания герольда, поздравлять и чествовать победителя турнира. Что сам Эрих думал о поражении? Почему-то раньше, если бы это произошло на более ранних этапах, он бы испытывал сильную горечь от этого. Но сейчас почему-то внутри была лишь какая-то лёгкость, которая и поддерживала его, заставляя ноги искать путь к собственному шатру. Он прибыл сюда произвести впечатление на принцессу Фриду и он, наверняка, произвёл нужный эффект. А что до поражения... Такое случается. Скорее всего обиду от поражения затмевала усталость измождённого организма. Давно ему не приходилось выкладываться НАСТОЛЬКО сильно. Почему же он уходил отсюда с лёгкой улыбкой на губах, спросите вы? Всё просто - бой был окончен на его условиях. Он позволил сопернику пропустить лишь один удар, и этого было достаточно для того, чтобы гордиться этим.

[indent] Сначала, как будто издалека, послышался приглушенный отзвук труб, сигнализирующий окончание турнира. С каждым мгновением звук нарастал, но шум в ушах заглушал собственное дыхание. Раймар все еще не мог опомниться после последней атаки, в которую он вложил все силы, но противника достать не смог. Казалось, он перестал дышать, напряженно вслушиваясь в приглушенный, доносившийся отовсюду, шум. Раймар был не в силах выровнять дыхание после пережитого боя, дрожащими руками, снимая с головы шлем. Только сейчас он начинал понимать – все закончилось. Он победил. Выбился из сил, устал, ему казалось, что силы его покинули – тело сводила судорога, дыхание было сиплым, а в глазах все сводилось в одну яркую точку. Раймар с глубоким тяжелым вздохом, обратил внимание на противника.  Он, будто бы, со стороны наблюдал за своими действиями: вот к нему подходит Эрих, говорит поздравительные слова, вот сам Раймар с искреннем уважением в голосе заверяет того в своем почтении, вот, наконец, он слышит толпу, и трубы.
[indent] Он победил. Руки тяжелели от усталости, пальцы покалывало, сводило от напряжения, могло показаться, что он не в силах держать в руках меч. Что заставляло Раймара лишь крепче сжать руку в кулак, не позволяя мечу вывалиться из переутомленных рук. Кровь бушевала в венах и стук сердца раздается в ушах. Он победил. Если бы кто-то в этот момент посмотрел ему в глаза, то увидел бы  еле сдерживаемое торжество. И долю безумия. Победа далась ему очень тяжело. Он молчит. Не в силах больше вымолвить ни слова, да и не значат сейчас ничего слова. Но вот раздается голос герольда. Он медлит, не в силах поверить в услышанное. Битва с королем? Он недоверчиво переводил взгляд с королевской ложи на герольда, размышляя, а не может ли это быть шуткой над уставшем рыцарем.
[indent] Эта мысль ему не дает покоя, но у него было лишь полчаса на отдых, а потому он неспешно разворачивается и, будто бы на деревянных ногах, поплелся в сторону ближайшей лавки, стоящей недалеко от трибун, чтобы перевести дыхание. До сих пор в его ушах стоял звон железа, звук то нараставшей, то стихавшей, не позволявший забыть о последней атаке, сквозь его размышления прорывался гомон толпы. Он раз за разом проматывал в памяти последнюю распасовку, когда, наконец, пришло понимание и принятие ситуации – ему предстоит биться с королем.
[indent] В душе Раймара наступило необычайное спокойствие. Ни к чему было размышлять о мыслях королей, также как и жить прошлыми событиями, причиняя себе бесполезные мучения. К тому же, ему нужно было подготовиться: позаботиться о своем оружии, оценить собственные боевые силы, проверить амуницию. Более того, необходимо продумать тактику боя – диспозицию на случай внезапной атаки противника, продумать защитные стойки и маневры для наступления, чтобы максимально избежать непредвиденных случайностей. Новый противник – новая тактика. Раймар не переоценивал себя. У него практически не было возможности победить. Он устал, выдохся. Последние силы были вложены в ту последнюю атаку, которая так и не принесла ему успеха. За весь бой, он смог лишь единожды задеть Эриха. Что уж говорить о новом бое при условии, что ему не восстановиться полностью за полчаса? Лишь слегка передохнуть, восстановить дыхание. Что не скажешь о короле – тот был в хорошей боевой готовности.
[indent] С тяжелым вздохом, Раймар направился в очередной раз на арену. Отсчитанное ему время для отдыха прошло. Можно сказать, что он пришел в себя, собрался с духом. Несмотря на все еще присутствующую усталость, его голова прояснилась. Он чувствовал, что сможет провести еще один бой. Прозвучал сигнал труб.
[indent] Раймар двигался медленно, не торопясь ринуться на противника. Но осознав, что дальше тянуть нельзя, он  сократил дистанцию, на этом не останавливаясь, по самой короткой дуге провел горизонтальную атаку, метя в плечо. И тут же, отскочил в сторону, выставив щит для блока. Чтобы в следующее мгновение податься вперед, нанося мощный рубящий удар сверху, как было отработано в прошлом поединке, но в этот раз по инерции корпусом уходя в сторону, открывая собственный бок для атаки. Если его удар достигнет цели, в лучшем для Раймара случае, противник отступит, чем он обязательно воспользуется, навязав тот ритм боя, какой выгоден ему.

[indent] Его атака не прошла, более того, ритм боя был нарушен мощным ударом сверху, благо Раймар успел качнуться в сторону, приняв в последний момент удар на щит, с усилием отпрянув в сторону, стремясь уклониться, пропустить напрашивающийся удар мимо себя. Тут-то он и попался. Как неумелый мальчишка! Контратака оказалась для него неожиданной, последовавшая мгновенно, как только король понял, что первый удар не пройдет. Первый удар пришелся в щит, зато второй - достиг своей цели. Раймар смог устоять, хотя и ощутимо пошатнулся, чуть не потеряв равновесие, он пропустил удар под ребро.
[indent] Мгновенно оценив ситуацию, Раймар выбросил ногу в сторону, разрывая дистанцию и,  слегка приседая, отводит удар по скользящей траектории, замахнувшись мечом, чтобы провести атаку по локтю противника. Однако интуитивно ощутив, что атака не пройдет, Раймар резко повернул корпус влево, чтобы противник решил, что меч пронзит пустоту, а значит нет смысла прикрываться щитом. И в этот -то момент, он резко разворачивается, и многократно отработанным движением, вкладывая в удар массу тела, вытянув руку на полную длину, замахом снизу ударил противника по корпусу. Тут же он поддался на шаг назад, чтобы завершить комбинацию ударом в плечо, если противника ошеломит первый удар. При этом щит защищал лишь бок, да одну руку, оставляя его практически без защиты.

[indent] Раймару удается провести обманный маневр. Как только рука с мечом начинает движение по обозначенной траектории, чтобы сразу же вернуться обратно и колющим ударом нанести противнику серьезное увечье. Он сумел заставить противника отреагировать на его действие, как выгодно ему. Это принесло ему попадание. Ришкур совершил две ошибки, по мнению Раймара: не учел или не захотел учесть, считая себя выше этого, колющий удар в корпус, еле успев отразить финт; поздно заметил второй удар в открывшееся плечо из-за неверного восприятия дистанции. Результат показателен. А значит, счет равный.
[indent] Но король, казалось, даже и не почувствовал силы удара в плечо, устремившись к его незащищенной части доспеха. Раймару потребовалась вся собственная сила, чтобы сдержать натиск противника. Тот , словно дикий зверь, готов был вгрызться в слабость соперника. В Раймара. В какое-то мгновение ему послышался даже рык! Казалось, король сейчас сражался не на турнире, а на смерть, столкнувшись с реальной угрозой жизни, когда в дело вступали вбитые с детства рефлексы. Раймар попытался уйти вправо, стремясь избежать атаки. Пустое. На долю секунды Раймар вынужден был раздвоить внимание. Но этого оказалось недостаточно. Уделяя большее внимание сдерживанию, он пропустил удар мечом в живот. Раймар не успел отреагировать и этого хватило, чтобы на пару секунд потерять ориентацию на арене, получив ощутимый удар. Но время не для раздумий, не утруждая себя разработкой действенной тактике, он резко развернулся, изображая, что собирается разорвать дистанцию и держать противника в зоне, которую может контролировать, чтобы в следующий момент резко пойти на сближение, нанося рубящий удар сверху.

[indent] Раймару приходилось постоянно менять стойку, смещая центр тяжести, переступая то на заднюю ногу, то наоборот. Ему пришлось приложить немало сил для того, чтобы сдержать натиск множественных ударов короля. Он искал удобную возможность для захвата инициативы, хотя бы для разрыва дистанции, о контратаки речь уже не шла. Он ушел в глухую защиту, накрепко закрывшись щитом, то уклоняясь, то перемещаясь, то имитируя начало удара – все для того, чтобы заставить противника открыться. Он не пропустил ни одного удара, за всю комбинацию короля, Раймару не было нанесено ни царапины. Впрочем, в конечном итоге, сражение завершилось победой короля Ивреса. Если он нанес лишь один удар, то сам пропустил - два.
[indent] По окончанию боя, Раймар поклонился победителю, тем самым признавая его способности владения мечом. Беспощадный противник, опасный враг. Наверное, таки и должен быть король, - считал Раймар. Это сражение было очередным доказательством стойкости духа, решимости и непреклонности короля Ивреса. Он заслужил его уважения и искренний поклон, ведь этикет большего не допускает по отношению к коронованной особе.
[indent] Раймар был изнурен, истощен, утомлен. Мысли, чувства, тело - Раймаром овладела чудовищная усталость. Сейчас в его душе была лишь пустота, пересилившая даже радость победы в турнире.
[indent] В момент боя ему было некогда отвлекаться на трибуны, но сейчас, он осматривался по сторонам, примечая то тут, то там знакомые лица. Через силу Раймар заставил себя улыбнуться. Пусть все видят – это улыбка победителя турнира.

Вернувшись в королевскую ложу, Филипп склонился, чтобы припасть к руке королевы. Пусть судьба турнирной короны была на этот раз не в его руках, но эту победу, доставшуюся, надо сказать, весьма непросто, пусть он сам не признал бы этого, он привычным уже небрежным жестом бросал лишь к ее ногам. Не из необходимости, не ради того, чтобы произвести какое-то впечатление на подданных, а лишь потому, что, даже отдавая должное то и дело появлявшимся при дворе ослепительно юным и преисполненным головокружительного очарования герцогским и графским женам, дочкам и племянницам, неизменно и помимо собственной воли продолжал сравнивать их с Асдис, вновь и вновь приходя к незатейливому выводу: высота пьедестала, на который он сам поместил за эти годы образ жены, была совершенно недосягаемой. И ему нравилось это, хотя бы потому, что, будучи лишь чуть ниже извечных звезд и рассветных садов, она все еще оставалась рядом с ним. Это совершенно точно стоило не только всех турнирных корон мира, а и всего того, что он мог бы ей дать.
Плечо продолжало неприятно ныть, но эта мелочь не стоила внимания: лекаря Филипп к себе не подпустил, увереный в том, что стоит лишь отдохнуть как следует и с неделю поберечь руку, как все пройдет само собой. Он подал знак герольду и вновь поднялся со своего места. В очередной раз затрубили трубы, прогоняя с ристалища какой-то вертеп, развлекавший большей частью простолюдинов, столпившихся у самого заграждения боевого поля, но и внимание благородных дам и господ на трибунах тоже, несомненно, привлекавший. Филиппу показалось, что он заметил издалека куклу, изображавшую дракона и пестрые одежды знаменитого колиньярского сказочника, именовавшего себя не иначе как святым драконоборцем, но какую именно из множества его невероятных историй пересказывали уличные артисты, угадать, конечно, не смог. Наконец над ристалищем вновь воцарилась относительная тишина, и король взял слово. Вновь перечислил он имена тех выпускников Сен-Онфруа, которые впервые, но не в последний раз вышли на турнирное поле, вновь отметил доблесть тех, кто особенно достойно показал себя сегодня. Упомянул еще раз и о праздничном дне, о котором не следовало забывать, увлекшись сражениями и пирами, и о той  бесконечной щедрости и милосердии Создателя, за которую следовало сегодня опять вознести свои молитвы.
И, разумеется, о победителе. Раймар Вангенхайм - Филипп потер ключицу и мысленно поздравил себя, выговорив эту фамилию, а трибуны - даром, что победу увозил с собой ардонец - казалось, взорвались восторженными выкрикам и аплодисментами. В том, что победил этот человек не по воле слепой случайности, а более чем заслуженно, зрители не сомневались, а король мог убедиться на своем личном опыте. И теперь ничуть не жалел (или почти ничуть не жалел, что, в принципе, одно и то же или почти одно и то же), объявляя, что дар, предназначенный победителю турнира, отправляется в Аренберг.
После этих слов слуги вынесли сундук и, раскрыв его, продемонстрировали всем любопытствующим прекраснейшей работы рыцарские доспехи с покрывающим их изящным узором. Доспехи были не новы, но именно в этом, пожалуй, и было их главное преимущество: королева, не очень-то хорошо разбираясь в военной амуниции, тем не менее была совершенно права - таких теперь не делали. Впрочем, рассмотреть и испробовать это чудо оружейной мысли у Вангенхайма, несомненно, еще будет время, а теперь его ожидала еще одна привилегия. Филипп подал руку жене, приглашая ее присоединится к нему и приветствовать победителя, а слуги тем временем откинули крышку еще одного, на этот раз небольшого и богато украшенного ларца.

Отредактировано Philippe Richecourt (2018-11-25 03:30:22)

Королеве не было страшно наблюдать за турнирами. Почти не было даже волнительно – кажется, в последний раз она позволяла себе демонстрировать свои опасения открыто лет двадцать назад, когда Филипп на каждом турнире снова и снова рвался принести ей очередную турнирную корону. Сколько боев он тогда выиграл, после венчая ее чело очередным шедевром искусства ювелиров? А сколько проиграл, заставляя ее, кажется, терять годы жизни глядя на то, как кто-то оказывается достаточно силён для того, чтобы нанести ему такой удар, который мог бы стать последним, будь он в настоящем бою? В Вальдалене посмеивались над турнирным затупленным оружием, а она тогда благодарила и Создателя, и, пожалуй, четверых, за то, что это, все же, не войны, за которыми ей приходится наблюдать вот так, не имея никакой возможности вмешаться в ход событий, а всего лишь игра. Безумная, жестокая, но одновременно с этим захватывающая и заставляющая задерживать дыхание в ожидании очередного удара, игра. Тогда ей помогала, пожалуй, только настойка из мяты и пустырника и, может быть, Клинт, к тому времени уже Клемент, который первое время находился рядом, оставшись при архиепископе.

Теперь все было иначе. Асдис спокойно взирала на то, как один за одним выбывают ее сыновья, получая удары, залечивать следы от которых придется ни одну неделю, позволив себе чуть слышно ахнуть и сжать кулак только тогда, когда  в одной из первых же сшибок Этьена выбили из седла. Однако вместо того, чтобы тут же срываться с места, Ее Величество в очередной раз заставила себя глубого вздохнуть и выпрямила спину. Ничего страшного. Каждый из ее сыновей когда-то сражался впервые, и она знала, что проигрыш в таком бою необходим едва ли не больше, чем победа. Каждый из них в семнадцать или восемнадцать лет считал себя лучшим рыцарем в Кастийоне, считал себя тем, кто не моргнув глазом снесет голову – да хоть три – дракону и вышибет из седла любого именитого бойца. Каждый из них ошибался, и тем ценнее был этот опыт, который они потом несли с собой годами. Они учились быть аккуратнее, больше думать не о своей силе, а о преимуществах соперника, их движения со временем становились выверенными, до боли напоминающими отцовские, и боль, которая сжимала ее сердце на их первых турнирах, отступала. А еще она прекрасно знала, что жалость – не то, что хочет услышать каждый из них. Турнир закончится, и спустя несколько дней Филипп будет проводить с сыновьями работу над ошибками. Почти наверняка сам, не забывая костерить их проигрыши на чем свет стоит. А она, пожалуй, просто скажет Этьену, для которого его бой был куда важнее, чем для Фельпьена, Раймона или Ренье – их, как она им гордится. Ведь он сильный. Он не позволил себе упасть и не подняться.

К тому же из турнира его выбил не кто-нибудь, а победитель. Которому, впрочем, не удалось справиться с королём. Да и разве мог кто-то здесь, в сердце Ивреса, это сделать? Когда Филипп вернулся в ложу, королева всё-таки выторговала несколько секунд на короткий поцелуй. Он снова приносил ей победу, пусть и корону на сей раз предстояло отдать в чужие руки. Но ведь они вдвоем знали, что это ничего не стоит, ведь так? Да и победитель оказался и впрямь достойным – Асдис не помнила Раймара Вангенхайма на других турнирах, даже не пытаясь, пожалуй, выхватывать из памяти имена тех, кто не был одним из самых блистательных. Нет, она была почти уверена, что он уже участвовал – сын герцога, ученого, чье имя было известно в том числе и в Ивресе, статный и красивый молодой человек. Возможно, когда-то она даже рассматривала его в качестве партии для одной из своих дочерей, но, судя по всему, эту мысль отбросила достаточно быстро для того, чтобы сейчас, улыбаясь и чуть прищурившись от яркого огня факела, рассматривать его уставшее, но довольное лицо. Раймар Вангенхайм, значит? Пожалуй, все-таки стоит запомнить имя этого ардонца. Или решить это только после того, как он сделает свой выбор?

Усмехнувшись собственным мыслям, Асдис вложила ладонь в протянутую руку мужа и вышла вперед с короткими словами поздравлений. В завершение своих слов кивнув победителю, она подала знак слугам, чтобы те поднесли шкатулку поближе, и взяла в руки турнирную диадему. У нее не было столетней истории, но, тем не менее, мастера постарались на славу. Короны для этого турнира предлагали лучшие ювелиры, но она настояла на том, что на этот раз не хочет ни выбирать что-то из собственной сокровищницы, ни выкупать готовую работу. У нее было два варианта – королева готова была снять венец со своей головы, передав корону, которая однажды уже стала турнирной, новой обладательнице, если победит один из ее сыновей. И второй – вот эта поразительной красоты диадема, напоминающая скорее о сильфидах и лесных феях, нежели о тяжелых королевских ношах. Легкая, аккуратная, украшенная крупными камнями полупрозрачного горного хрусталя. Почти невесомая, но вместе с тем достаточно величественная, чтобы стать украшением головы самой красивой, по мнению победителя, женщины на этом турнире.

Осторожно передав диадему прямо в руки Раймару, королева чуть склонилась, едва не касаясь пламени одного из факелов, и на секунду поймала его взгляд, а затем приглушенно произнесла.
– Выберите самую достойную, юноша. Возможно, ваш выбор окажется для вас действительно не простой формальностью.

Софи стояла вплотную к деревянному ограждению, нервно барабаня чуть побелевшими пальцами по небольшому бортику, и прокручивала в голове весь турнир, вглядываясь в то, как танцуют отблески расставленных повсюду факелов на лицах рыцарей, которые выехали поздравить победителя. А поздравлять, тем временем, было с чем. Софи вот готова была поздравлять сама себя. С тем, что не слегла от нервов окончательно. Хотя могла бы.

Нет, с самого начала все шло вполне неплохо. Раймар отлично выступал, остальные бои вызывали скорее удивление – например, как мог проиграть Диего она не понимала до сих пор. Хотя, в целом, в рыцарских поединках дочь герцога не слишком разбиралась, но и на ардонских трибунах ходили шепотки, что граф Агвилас просто уступил победу очередному ухажеру собственной сестры по ее настойчивой просьбе. Поверить в это могло бы быть легко, если бы только Софи не знала, насколько наследник Великого герцога высоко ценит победы, доставшиеся в честной борьбе. И это заставляло ее удивляться еще сильнее. За каждой сшибкой, в которой сражались те, кого она знала, Софи следила затаив дыхание. И все-таки далеко не каждый раз все происходило так, как она предугадывала. Выбитый из седла ивресский принц. Неожиданная победа Тайрона. Ожидаемой, пожалуй, была только блестящая победа Его Сиятельства Эдера в третьем заезде – брат описывал его как одного из лучших в Ардоне, и, вероятно, не зря. Все-таки он и вправду умел не только справляться с ранами детей и неожиданно влетающих в него дам.

Ко второму туру стало ощутимо хуже. Как минимум потому что первый платок превратился в измятую тряпку, а как максимум – потому что к концу одного из первых же пеших боев она отчетливо ощущала, как все хуже держится на ногах. Турниры – это страшно. Какого рыцарям на ристалище Софи и представить себе не могла, но сидеть на трибунах в качестве зрителя было уже сложно. Настолько, что она все же едва не упала в обморок, как только Тайрон повалился на землю без чувств. Сознание, конечно, она потеряла всего на несколько мгновений, а придти в себя ей помогла удачно подхватившая ее фрейлина одной из принцесс, у которой в запасе на такие случаи оказалась в небольшом поясном мешочке нюхательная соль, но уже с этого момента все было испорчено просто безнадежно. Она так сильно испугалась и так сильно сама винила себя в том, что не смогла сдержать своего страха, что за боем Лукаса и Раймара наблюдала и вовсе едва не зажмуриваясь во время каждого удара, норовя чуть ли не вовсе отвернуться от арены, только бы совсем ничего не видеть.

Небольшой перерыв, который был между вторым туром и финальной схваткой, в которую вышел брат, помог – девушки принесли ей кубок вина, и постепенно румянец вернулся на щеки Софи. Все они убеждали ее, что Раймар обязательно победит, потому что иначе и быть не могло, ведь они столько раз видели, как он бьется на турнирах, словно сошедший с герба Вангенхаймов медведь. Об Эймсбери говорили, что он жив и даже почти здоров, разве что пролежит теперь несколько дней в постели с сотрясением, все остальные ее знакомые рыцари и вовсе были целы. К финалу Софи пришла в себя и даже перебралась поближе к ограждению,выбрав наиболее удобную точку обзора. Фрейлины оказались правы – брат действительно победил, и Софи даже показалось, что это далось ему совершенно легко. Может, конечно, давали о себе знать перемешанные с резким запахом нюхательной соли пары вина, но как уж теперь узнаешь?

Все, что было дальше, в ее памяти превратилось в бесконечный круговорот объятий и поздравлений. Ей даже удалось выцепить брата перед битвой с королем, чтобы обнять и поздравить, но теперь оставалось лишь с улыбкой наблюдать за тем, как он предлагает турнирную корону юной ивресской принцессе. Действительно достаточно красивой для того, чтобы сегодня называться королевой.

Усталость накатывала медленно, давая Софи понять, что победный пир сегодня, очевидно, обойдется без нее, но Раймару, почти наверняка, так будет даже проще – не придётся отвлекаться на то, чтобы за кем-то следить, в конце концов. Софи сжала пальцы на бортике ограждения и еще раз огляделась, осматривая лица выстроившихся в ряд рыцарей. Любопытно, чувствуют ли они теперь ответственность перед дамами, которые одарили их своими лентами? Некоторые из этих самых дам и вправду были крайне разочарованы – она сама видела их лица, но другие хлопали победителю вполне искренне и также искренне поздравляли ее саму с победой брата. Так как же на самом деле? Софи остановила взгляд сначала на Диего, который совсем не выглядел расстроенным, скорее даже, что удивительно, наоборот, и кивнула ему, когда заметила, что он повернулся в ту же сторону, а после еще раз скользнула взглядом по ряду рыцарей и, перехватив взгляд Лукаса Эдера, рыцаря с тростью, послала улыбку и ему.

Всё-таки турниры это не так уж плохо.