Они смели скрывать от нее случившееся так долго, и за это их определенно следовало наказать, но у Элейны просто не было времени. Дикая, не укладывающая в голове весть о случившемся на свадьбе, оглушила принцессу на несколько долгих минут. Она слышала о том, что король ранен. О том, что принц ранен. О том, что кто-то еще ранен. Мятежный герцог Айрел взят под стражу – говорили ей. Элейна уже не слушала. Где-то в ее горле застыл комом крик ужаса. Осознание произошедшего заставило ее задрожать и опереться о стол, у которого она стояла, чтобы не упасть. Ее отец мог умереть. Ее брат мог умереть. Она могла остаться совершенно одна – и она не знала, не знала, в каком папа и Рикард сейчас в состоянии. Когда Элейна сумела заставить себя дышать и говорить, она велела снаряжать корабль.
Конечно же, ее пытались отговорить, но, это было смешно, право слово. Отговорить Элейну от чего-то, если она приняла решение, не мог даже отец. Рик иногда мог. Очень редко. Но Рика здесь не было, он был на материке, в неизвестно каком состоянии, и принцесса совершенно не желала слушать никаких возражений. К тому же, ее сопровождал отряд охраны, и опасности не было никакой – так она и сказала ректору университета, который заламывал руки и вообще вел себя совершенно неподобающим такому почтенному человеку образом.

Этого шторма никто не ожидал. Никто. Он взялся из ниоткуда, собрался в воздухе после того, как корабль вышел в открытое море, как будто был призванный злым колдуном из сказки. Элейна и ее свита шли не на прогулочной яхте, но все равно корабль мотало по волнам, как если бы он был из бумаги. Принцесса и фрейлины укрылись в каюте и молились Создателю, но Элейна была недостаточно усердна и думала – могло ли это быть наказание? Она обвинила короля в нарушении слова. Она сказала, что он лжец и отказалась поддержать его решение о новом браке. В этом все дело? Создатель теперь ее покарает?
Страшный удар, потрясший судно, был ей ответом.
Пробоина в днище корабля оказалась очень серьезной. Матросы спускали на воду шлюпки в тщетной надежде спастись, после того как стало ясно – заделать брешь не удастся, и судну суждено окончить дни на дне морском. Элейну усадили в первую же шлюпку с охраной и несколькими матросами. Еще никогда море не казалось принцессе столь ужасным. Она потеряла всякое чувство направление. Сверху и снизу была чернота. Дождь вместе с морской водой заливали глаза. Шлюпку бросало из стороны в сторону, Элейна прижалась к дереву днища всем телом, стараясь удержаться на месте. Но это не сработало.
Огромная волна ударила сверху, переворачивая хлипкую лодку и выбрасывая всех, кто в ней был, как огромная ладонь сметает крошки со стола. Тяжелая одежда тянула Элейну ко дну, платье и плащ мешали плыть. Она не понимала где верх и где низ, и там и там было темно, легкие разрывал недостаток воздуха, и принцесса понимала – стоит ей перестать плыть, перестать бороться с морем, оно убаюкает ею навсегда – здесь, в глубине было так тихо.
Она выплыла на поверхность, вновь глядя в лицо буре. Течение уносило ее все дальше и дальше, волны накатывали, то вновь укрывая ее в толще воды, то выталкивая на поверхность. Обломки дерева постоянно били Элейну в бока и грудь, и она понимала, что это, скорее всего, все, что осталось от корабля. Она цеплялась за эти обломки, но море вновь вырывало их из ее ослабевших рук. Элейне казалось, что прошла вечность, прежде, чем волны начали стихать, и она возблагодарила Создателя. Но, очевидно, поторопилась.
Новая волна принесла с собой очередной обломок, но он ударил Элейну не в плечо, бок или грудь. Удар пришелся в висок. Мир потемнел и навсегда перестал быть прежним.

Она очнулась в темноте, и долго не могла понять, что же произошло. Сейчас ночь? Но разве ночью так темно? Она не успела додумать эту мысль, когда где-то вверху, словно вспыхнуло солнце. Квадратное солнце. Она зажмурилась, не в силах вынести этого света и дернулась, попытавшись отползти. Это было ошибкой, потому что тело тут же пронзила острая боль, до того спящая в каждом кусочке ее тела. Она слабо застонала. Облизнула губы. Соленые.
- О, ты глянь, проснулась! – звук голоса, надтреснутый и сухой, вызвал у нее в голове новую волну боли. – Эй, Стю! Скажи капитану, что пассажирка очнулась!
Стук над головой. Стук сбоку. Глаза ее постепенно привыкли к полумраку, разгоняемому окном сверху. Окном или... дверью? Человек с сухим голосом спустился вниз и протянул руку. Она отпрянула, за что получила в награду еще одну волну боли.
- Ну-ну, смотрите-ка какие мы прыткие! Спасай таких после этого! Ты кто, девка? Откуда будешь?
Она застыла, забыв даже о боли. Вопросы, заданные на общем языке, ударили по ее голове, как что-то тяжелое. Кто она? Откуда будет?
Она не знала.

Команда сворой дворняг оглядела и обнюхала каждый из оставленных штормом объедков, поделила между собой жалкие крохи, разведя беззлобную возню за промокший сундук, внутри которого не нашлось ничего ценного. И единственной стоящей находкой среди камней была девица, чьим происхождением интересовался каждый, просто потому что больше среди рифов не было решительно ничего. Сильнее всего Роджеру не нравилось, что до сих пор не только среди рифов, но и на горизонте не появилось парусов приближающегося судна, и капитан Рид либо опаздывал на встречу, либо являться на нее не собирался вовсе. То ли передумал, то ли буря успела сожрать далеко не один корабль. То ли найденная на камнях девица путешествовала как раз на борту с Ридом, о печальной судьбе которого поведает, когда придет в себя, и  выяснится, что ждать у этого острова больше некого. Роджер располагал предостаточным количеством времени, но совершенно не желал проводить его в бесполезном ожидании у рифов погоды.
О том, что находка очнулась узнала не только вся команда, что находилась в этот момент на палубе, и с интересом вытянула носы, но и, кажется, все, кто в этот момент пролетал или проплывал мимо корабля.
- Это, очухалась девка, - уже тихо и не совсем уверенно повторил матрос, видимо решив реабилитироваться и все же доложить лично, когда Джеймс уже проходил мимо него, чтобы спуститься следом за Диего.
- Молодец, - хмыкнул в ответ капитан, имея ввиду то ли докладчика, то ли очухавшуюся, и скрылся в прохладной темноте нижней палубы, а затем и трюма.
Склоняться перед «синьориной» капитан не стал, рассудив, что учтивости в поклоне Кастельмарре с лихвой хватит на двоих. Вместо этого он с интересом оглядел очнувшуюся, но в сознании ее внешний вид говорил не больше, чем в бессознательном состоянии.
- Головой приложилась знатно, но жить будет, - в ответ на немой вопрос Роджера Уоллис широко улыбнулся щербатым ртом, отчего его куцая борода встопорщилась сильнее обычного, и пожал плечами, вертя в руках остатки бинтов, которыми перевязывал пострадавшую.- Но откуда она взялась – не говорит.
- Вероятно, синьорина не желает болтать с матросней, и компания графа ей будет куда привычнее,- капитан кивнул в сторону Диего, чтобы девушка точно не перепутала, который из собравшихся здесь мужчин граф. И тут же обратился к ней, чтобы гостья не посчитала себя лишней, пока ее так откровенно обсуждают в ее же присутствии.- Миледи, ваше судно разбилось о скалы, мы нашли вас среди камней. Прискорбно, но если вы будете так любезны рассказать, кто вы и откуда, мы доставим вас в нужный порт.
Конечно, если только это предприятие будет хоть сколько-то выгодным, и вероятность выкупа, то есть вознаграждения покроет расходы на предстоящую остановку. В противном случае девице придется добираться пешком откуда придется, но знать ей об этом совсем не обязательно.

Палуба мерно покачивалась под ногами и в такт ей туда-сюда скользило желтое пятно света от масляного фонаря. Но сколько не сталось оно, никак не могло добраться до плеча их случайной находки. Диего повезло больше. Он мог без помех рассмотреть ее. И не скрывал своего интереса. В конце концов не каждый день на камнях среди обломков корабля обнаруживаются подобные сюрпризы. Вот так и появляются легенды о русалках…
Пока капитан Роджер в своей манере пытался выяснить, с кого и где требовать выкуп, то есть конечно же награду, за спасение благородной дамы, Диего рассматривал ее, пытаясь заметить подсказки. Но кроме того, что она еще совсем юна, почти ребенок. И все же ее манера говорить… «Я происхожу…». Так не говорят дочери даже очень богатых купцов. Ни каждая графская дочь будет выражаться подобным образом. Диего захотелось присесть рядом с девчонкой, что бы разглядеть ее еще внимательней. Все указывало на то, что эта «рыбка» не просто благородного, а скорее высокого происхождения.
- Что ж, миледи, в таком случае Вам повезло. Вы находитесь на судне ходящем под аллионским флагом. - он бросил насмешливый взгляд на Роджера. - Порт приписки - Тенебрис. И я уверен, капитан будет счастлив выделить Вам подобающую каюту. Или уступить свою.
Диего мог сколько угодно подтрунивать над капитаном или же просто брать инициативу в свои руки, но он верил, что девочка ничего не помнит. Слишком уж потерянно выглядела она. И, как ни странно, определенно недостаточно испуганно. А трюм - едва ли то место, что может подстегнуть ее память.
- Где мои манеры? Прошу прощения, я не представился. Диего Кастельмарре к Вашим услугам.

Тенебрис… Это слово тоже вызывало у нее эмоции. Смутные разрозненные факты то и дело всплывающие в голове, бросали ее от раздражения до восхищения и еще, почему-то, странной нежности, источник которой оставался для нее загадкой. Тенебрис, пиратский остров. Уже четыре года как – герцогство Аллиона. Она на каперском корабле.
Она постаралась выпрямиться, на что тело отозвалось еще одной волной боли, о том же, чтобы встать, и вовсе речи быть не могло. Она понимала, что ее стремление выглядеть достойно, должно быть, вдребезги разбивается о ее внешний вид, но все равно ничего не могла поделать. Словно «выглядеть достойно» было для нее все равно, что дышать. Тем более перед столь… неоднозначной компанией.
Что-то подсказывало ей – как бы она не относилась к Тенебрису на самом деле, что бы ее не связывало с этим островом, она вряд ли водилась прежде с пиратами.
- Простите, сэр… - она коротко и осторожно взглянула на того, кто назвался «капитаном Роджером» и покачала головой. Имени своего она не помнила. На самом деле, помни она свое имя, и даже забудь все остальное, ситуация была бы куда проще. Наверное. – Вы сказали, что мой корабль разбился о скалы, но ведь не могла же я быть на нем одна? Может быть, кто-то еще?.. Люди?.. – она смотрела на него уже почти с отчаяньем, потому что предполагала ответ. – Вещи? Хоть что-то?..
Она понимала, если бы они уже нашли что-то, способное указать на ее личность, эти осторожные расспросы проходили бы иначе, если бы вообще проходили. Вероятнее всего, ей бы в принципе сообщили, что она, и какая судьба ее дальше ждет. Сейчас же, как она видела, оба мужчины находятся в недоумении, не слишком представляя, что с ней делать дальше. В этом они все трое были похожи. Она тоже не знала.
- Я… конечно, учитывая, обстоятельства, о радости говорить непросто… - она потерла лоб. Голова медленно наливалась больной тяжестью. – Но я рада познакомиться с вами, господа, пусть и… при таких обстоятельствах. Благодарю вас за мое спасение, и… и… А-а-пчхи!
Ее речь о благодарности и том, что она вверят свою судьбу в руки своих замечательных спасателей пришлось прервать. От чихания ее подбросило над полом – по крайней мере, ей так показалось.
- И… извините… - отчаянно краснея пробормотала она. Впрочем, алые щеки можно было списать и на лихорадку. Она на это очень рассчитывала.

Ну, конечно, помни она свое имя, назвала бы его вперед страны происхождения. Надежда была слабой и ее захлестнула с головой соленая волна, которая уже успела похоронить под собой все прочие ниточки, связывающие находку с ее прошлым. Роджер отлично знал ответ на свой вопрос, когда его задавал. Девица тоже знала ответ, спрашивая про людей и вещи с разбитого судна. И все равно продолжала смотреть своими темными угольками глаз.
- Верно, не могли,- согласился капитан, коротко кивнув, скорее своим мыслям, чем словам находки. Он уже решил, куда денет девицу, раз уж дома своего она не помнит.- И море, видимо, осталось сыто, раз милостиво вынесло вас на скалы. Мы не нашли следов людей,- Джеймс любезно опустил слово трупы,- и среди обломков дерева нам не встретилось ни одной вещи, способной хоть что-то сообщить. Если, отдав буре корабль, вы спасались на шлюпке, волны могли отнести ее довольно далеко.
Роджер пропустил мимо ушей слова благодарности от спасенной, тем более, что ее речь была прервана, и усмехнулся словам Диего, будто находка была вольна отказаться от отдыха и от компании врача. Нет уж, породистые собачонки слишком легко подцепляют любую заразу и, как правило, оказываются слишком нежными, чтобы бороться с этой заразой своими силами. Капитану она нужна была здоровой или, хотя бы, не загибающейся от обыкновенной простуды.
- Граф прав, Уолис знает свое дело, и мигом поставит вас на ноги. А за воспоминаниями удобнее будет охотиться уже на земле. Уверен, Герцог Тенебрис будет счастлив, если вы погостите у него.
Тем более, что кроме крепости, предписанное доком спокойствие организовать находке будет негде. Да, пожалуй, спокойствие – правильное слово. Роджер сильно сомневался, что кому-то вообще в замке будет дело до слоняющейся по коридорам девицы. Если же и это не поможет ее голове проясниться, видимо, из нее получится новая помощница Долорес. А судя по господской привычке держаться, можно сделать вывод, что помощница из нее будет никудышная.
Когда Роджер заявится в рабочий кабинет герцога и сообщит, что, вернее кого он нашел в море вместо капитана Рида, со стороны это тоже будет выглядеть, словно бы герцог может отказаться принимать у себя гостью.
- Если только вам что-нибудь понадобится – не стесняйтесь обращаться.
Джеймс шагнул к лестнице. Больше тут делать было нечего, да и у острова, по всей видимости, ждать больше тоже не стоило. Пока что капитан не был уверен, как относиться к тому, что вместо Рида Создатель подбросил ему ударенную головой девицу.