••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

•••

"Маркана давно перестала быть для Фуэго домом в привычном смысле этого слова, но ненавистной она стала только после казни мужа: прошло уже несколько лет, а от проклятой бухты капитан держалась подальше, словно там бушевала чёрная смерть. Так продолжалось бы еще боги знают сколько времени, если бы не проклятый случай. Впрочем, проклятым его считала только Анна, связывающая в своей памяти Маркану с личным бедствием. На самом-то деле намечалась неплохая сделка: мастер Фламио (так все называли боевого мага на Ла Сомбре) уговорил капитана на покупку древнего рукописного  гримуара. Гримуар этот Фламио чуть было не выманил у подвыпившего контрабандиста в их прошлую стоянку в Калларе за шесть сотен золотых хаймов. Увидев, как загорелись при виде вещицы глаза чародея, делец понял, что вот-вот продешевит, да и поскупился, затребовав вдвое больше.

Анна Фуэго,"Я пью пену — волна не доходит до рта"

"Он давно ждал свою женщину, правда, не дома, а в Инн Теахе, рядом с троном, который Арвэ оставил его стеречь. Ждал, не находя себе места от волнения и злости. Жена была нужна ему здесь, рядом, а её всё не было. Бронак, своевольная королева шишек, умчалась так быстро, что он не успел расспросить её тогда - ни куда держит путь, ни когда ждать обратно. Ждать - участь жён, а не мужей, но ждал почему-то он".

Мейлир ап Кадамах, "Don't leave me alone"

"Что такое канцлер, если честно, Ай не знал. Он знал императора и императрицу, немного подозревал об императорских детях–принцах и детях–принцессах, и чуть меньше, чем в принцев и принцесс, верил в рыцарей. И существование знати, о делах которой, впрочем, ведал мало, кроме того, что ей нужно было давать налоги. Пожалуй, знать для него была даже более материальная, чем император. Так что он решил, что канцлер — это что–то типа судьи. Почему в голову пришло не знал, просто слово показалось ему уж больно сложным: а эти, в судах, умные, и слова такие знают".

Айке, "Будто что не велено"

"Если кто-либо когда-нибудь об этом прознает, призовет к ответу и спросит, почему стало так, официальная версия будет - все по любви. Так и скажу. Ее именем в этом мире все необъяснимое и делается. В конце-концов, любовь - это великая сила. Очень большая… И очень глупая. Самая глупая из всех".

Наир де Рейн Ars longa. Vita brevis est

К тому времени, как она добралась до места раскопок, летнее солнце уже взошло, его лучи стали по-настоящему тёплыми, и так и хотелось подставить им лицо. Многие сказали бы, что такое чудесное утро не создано для возни с древними захоронениями и погружения в их мрачные тайны, но Лина, которую снова охватило недавнее нетерпение, не смогла бы с ними согласиться. Развернувшись, она двинулась к большому дереву чуть поодаль, чтобы спешиться и привязать коня - и замерла от неожиданности, только сейчас увидев, что она здесь совсем не одна. Это был сеидхе, самый настоящий, чистокровный сеидхе, она не раз и не два встречалась с ними дома в Эйвере и ни за что бы не перепутала. Откуда он здесь?

Лина де Мейер, Прах к праху

Spencer MacPhersonФердинанд де Сарамадо
13 лет, инфант Эстанеса, прокуратор Каленсо

••••••••••••••••••••
• Наследник престола, появился на свет крепким и здоровым ровно через десять месяцев после свадьбы своих родителей, обеспечив своей матери относительно спокойную жизнь  при императорском дворе, в котором правила императрица Рохелия, имевшая влияние не только во дворце, но и за его пределами.
• Воспитывали Фердинанда, как и его младшего брата Энрике, в строгости и требовательности, отлучив от материнской юбки до того, как каждому из них выполнилось шесть лет. Как и гласят традиции Эстанеса, наследники императорской крови проходили воспитание при Золотой Гвардии. О том, что именно ему предстоит наследовать своему деду и отцу, юный инфант знал с малых лет, что делало его старательным в учебе и каждом деле, за которое тот брался, стремясь быть лучше младшего брата, который ему ничем не уступал.
• В возрасте тринадцати лет инфант столкнулся с жестокой реальностью: что люди вокруг его отца - змеи, которым нужно давить головы и вырывать языки. На его собственных глазах отец расправился с одним из своих вассалов, велев тому отрезать язык. Это событие произвело колоссальное впечатление на мальчика, что начал опасаться разочаровать своего отца, от чего стал более немногословен прежнего. В это же время Дон Хуан назначил своего сына прокуратором столичной провинции, как это и водится у де Сарамадо. Но, будто этого мало, решает взять мальчика с собой на войну, дабы тот на собственные глаза видел войско, которое должно его полюбить, как сына возлюбленного Братьями императора.